Володя рассеянно моргает, переключаясь на девушку. Получает тычок в бок от Богдана и продолжает:
— Мы просто… растерялись. У каждого вида низших есть свои слабые места. Всё это хорошо изучено за столетия прорывов. На вылазках низших валят десятками. Ну, я читал, — он смущается. — Они их там поголовно знают почти, есть краткий справочник видов.
— Да, точно, я видел такой у брата, — вклинивается целитель. — Пустынники их постоянно таскают с собой, как паладины своё писание священное. Они её бальной называют, книжку эту. Отметки ставят.
Я внутренне хохотнул, ребята там явно с юмором. Ну да без юмора в такой жопе, какой мне теперь представлялась пустыня, с ума сойдёшь.
— В общем, если достать такую, это нам поможет.
Все таращатся на меня. Я даже оборачиваюсь и смотрю за спину. Нет, точно на меня. Позади никого, только белка скачет, подбирая что-то в высокой траве.
— У тебя старший брат сейчас в городе? — не дождавшись от меня вразумительной реплики, задает вопрос Богдан. И, получая утвердительный кивок, продолжает: — Он же у тебя пустынник. Попроси у него. Хоть на день-то он сможет одолжить.
— Ээээ, хорошо, — отвечаю неуверенно. — У нас не самые тёплые отношения, но думаю не откажет.
Оказывается… Если Ярослав пустынник, а как я понимаю, это те ребята, которые разгребают там дерьмо с демонами, то это впечатляет. Особенно после встречи лишь с одной «шавкой». И теперь понятно, чего он такой агрессивный шутник.
— Отлично, — Володя довольно улыбается, глаза у него уже горят в предвкушении. — Идём дальше. Высшие демоны, как понимаете, гораздо опаснее. Они могут управлять низшими, причём собирая их огромное количество. Но и в одиночку такой опасен, как сотня низших. При столкновении с таким — главное отрезать от источника силы.
— И как это сделать? — завороженно спрашивает рыжая.
— Без понятия. Этому как раз и учат на тактической подготовке в академии. Высшие встречаются редко и, как понимаю, там основная стратегия — бежать. Потому что даже прорицатели не могут предсказать их поведение, слишком фонят.
— М-м-м, извини, может это неуместный вопрос, — меня распирает от любопытства. — Но как это вообще происходит? Ну, у тебя в голове?
Реагируют остальные нормально, значит не палюсь. У-ф-ф, выдыхаю. Напряжно конечно задавать вопросы, каждый раз не зная какую реакцию они вызовут.
— Да ничего, всем интересно, — отмахивается Истровский. — Сложно, правда, объяснить на словах… В основном это как фоновый шум. Голоса, картинки. Первые пару дней тяжело было — будто на центральный вокзал попал в разгар дня. А потом привык, сейчас уже не обращаю внимания.
То, как все подаются вперёд, выдает, что не только мне увлекательно слушать о провидцах. Только здоровяк спокоен, наверняка уже слышал эту историю.
— Сложнее выцеплять то, что мне нужно в данный момент. Вот этому я ещё толком и не научился. Не уловить разницу между вероятностями. Когда сосредотачиваешься, то одно и то же событие прокручивается множество раз с разнообразными сценариями. И мозг не успевает соотнести происходящее в реальности, наложить эти факторы и убрать лишние события.
Охренеть, это какой же суперкомпьютер должен быть в этой башке? Я пытаюсь представить описанное и голова сразу же начинает болеть.
— Но бывают и… вспышки, — он морщится. — По поводу конкретных людей. С этим тяжелее всего, потому что вероятность возникает яркая, но всегда означает что-то другое.
— Это как? — заинтересовывается Саша.
Володя краснеет так, что я уже переживаю, как бы он в обморок не упал.
— Нууууу. Ладно, расскажу, чтобы вы потом о себе узнать не пытались. Было у меня видение о… об одной знакомой, так скажем. И видел я её смерть, в ближайшем будущем, ну то есть вот прямо этой ночью. Перепугался я сильно, побежал к ней и её испугал. Там старшим пришлось вмешивается, чтобы панику прекратить. В общем… Оказалось, что это про смерть. Но другую, — он снова краснеет. — Маленькую смерть, короче говоря.
Мы с парнями недоуменно переглядываемся, а Илена начинает хохотать. Отсмеявшись, она видит, что у Истровского уже лицо пятнами пошло, а мы так и не понимаем в чём подвох.
— Ну вы даёте, — её ушки подрагивают в такт дрожащим от сдерживаемого смеха плечам. — Маленькая смерть — так оргазм называют. Когда настолько хорошо, что словно умираешь.
Тьфу ты, придумают же эвфемизмов. Мы дружно хмыкаем в знак солидарности. Беднягу, не вовремя познавшего такие истины, немного отпускает.
Но Володя тут же меняет окрас на смертельно бледный, уставившись мне за спину. Богдан рядом мрачнеет и даже Илена перестает смеяться.