Совесть, неужели это она, думал я, неужели, вот здесь в этом болотном краю я умру от того, что меня изнутри сожрет моя собственная совесть.
Ближе к утру я сменил своего нового воеводу Креслава и до рассвета развлекал старыми анекдотами женщин арбалетчиц, что дежурили вместе со мной.
С утра мы опять сварили кашу из проросшего зерна и поев занялись разведкой местности. Не ну я конечно понимаю, кашерная пища и все такое, но вот местные гастрономические приколы меня достали. Тут делается так, заранее с вечера в бочонок с зерном заливают воду, а потом из этого бочонка выгребают проросшие зерна и кидают в кипящую воду с вареной рыбой или мясом, так и питаются. Жаренное мясо на костре и вот такая необычная каша это вообще привилегия только охотников. Тот кто убил оленя, тот имеет право съесть печень, сердце и всякую там требуху, а вот мясо всё идет в общину, так сказать в общий котел. Поэтому шашлыком тут люди не балуются, слишком уж жизнь бедная, не до излишеств. Отдельные дикие племена так вообще человеченкой не брезгуют.
Я с тремя воинами сходил вверх по течению, и примерно в трех километрах обнаружил песчаный пляж. Вот ведь, а тут был пляж, и если бы мы дошли до него, то как бы сложился тот бой неизвестно. Ведь победили мы только по случайности. У врага не было времени, чтобы подготовиться и разведать подходы к нашей стоянке. А стоянка была у не оборудованного, заиленного берега. К тому же в двух шагах от уреза воды начиналась приличная глубина, и враг, что полез к бортам наших кораблей с лестницами практически сразу проваливался по фаберже в тягучий ил. А здесь на песчаном берегу, готландцы бы сразу взобрались на суда и перебили нас всех.
Не знаю даже, успели бы мы со своими мечниками уйти на галере или нет, так что спасибо тебе илистый берег. На войне, как и в жизни везет сильнейшим.
Однако этот берег я заприметил, тут нужно ставить селение. Я уже придумал, все селения должны стоять друг от друга на расстоянии дневного перехода, так чтобы мои моряки ночевать могли в селениях своих союзников или друзей за частоколом, а еще лучше за нормальной дубовой стеной. Груженому кораблю от моря до Полоцка идти двенадцать дней, а может и больше, вот мне и нужно ставить двенадцать селений, и в ближайшее время в устье реки Дивной или Янтарной нужно ставить крепость.
Я уже давно понял, что буду продавать, кроме стали. Я буду продавать янтарь. В селении рыбаков я нашел просто кучи янтаря. Рыбаки спускались к морю и там ставили сети, а рядом с берегом иногда находили красивые желтые камни в воде, вот и таскали к себе в селение. А теперь я буду тут янтарным королем и реку эту дивную назову Янтарной.
Вторую ночь мы переночевали вполне спокойно, а на рассвете подошел Богдан.
— Слушай княже позволь мне пройти на своей ладье вниз по реке.
— Зачем? — не понял я.
— Ну вспомни сколько тех готландцев уцелело. Десятка три, может четыре, а уних на руках три корабля. Как думаешь, где те корабли стоят?
Ты молодец Богдан — я хлопнул старосту Приморского по плечу — молодец, и мысли твои верные. Только сделаем мы по другому. Ты теперь отвечаешь за этот караван судов, ты доведешь их до Полоцка. Дождись подмоги, посади людей на весла и идите вверх по реке к нашей крепостице, а я заберу всех арбалетчиц и мечников на морскую галеру и пойду вниз по реке. Нужно найти и сжечь суда врагов, пока они тут по лесам бегают.
— От чего я то? — не понял Богдан — я тоже с тобой в поход хочу.
— Ты тут самый уважаемый староста остался, Краслава я с собой забираю. Дойдешь до Полоцка, разгружай корабли, вытаскивай их на берег под прикрытие башни, и переверни сразу все суда на берегу, чтобы враги не смогли их украсть. Сами укройтесь в крепости. Ворота держать закрытыми постоянно. Кто на работу идет за стены, выпускать и сразу закрываться на запор. Объяви людям, что после заката выход за стены запрещен, пусть организуют ночные дежурства на стене и собак ночью выпускайте пусть бегают татей ищут.
— А ты надолго ли князь?
— Мы уходим на несколько десятков дней. Торговлю ведите справно, запасайте мясо и рыбу. Если придут местные от моего имени передай, что возьму все и шкуры и мех и мёд, пусть везут не обижу. Нового оружия никому не продавать, продавайте то железо, что привезли готландцы.