Да видос у дикарей был во истину первобытный, на шее одного из мужиков висело ожерелье из человеческих ушей. Ну висит и висит, и что с того, даже там в 20-ом веке некоторые особо опасные и без башенные бойцы разведроты делали что-то такое неординарное, ну например ожерелье из ушей или из указательных пальцев правой руки, некоторые дебилы даже скальпы со своих врагов снимали, ну и что, террористы вон головы резали и сердца ели. На войне вообще нет душевно здоровых людей, там все с поеханой крышей, вопрос только в том, насколько далеко она уехала, и не начнешь ли ты резать головы и уши уже там, в мирной жизни?
Для меня вид пришельцев не был чем то неординарным, так как эти чудо воины, были простыми дикарями, и ожерелье из ушей для них играло какую то статусную роль. А что касается посторонних зрителей, то эта картина была предназначена именно для запугивания простаков, так как скорее всего это были уши моих торговцев.
Потом, видно, что то, решив про себя один дикарь крикнул: «- Это ты человек, назвавшийся риксом болотным?».
Да, базар пошел деловой, если он сказал 'назвавшийся', то это уже оскорбление, типа 'ты кто такой, давай до свиданья, мы тебя не признаем, сдай все серебро и вали от сюда пока цел'.
Знакомые интонации и знакомый взгляд, что будет дальше я тоже знал, нужно действовать быстро и жестко, предельно жестко, какие времена, такие и нравы.
Я медленно пошел навстречу мужичкам, не доходя нескольких шагов до противников я резко прыгнул в право с поворотом корпуса, одновременно выдергивая меч из ножен. Бородатый соображал неплохо и тут же ткнул в меня копьем, но поздно, меч в руке, и я уже успел уйти с линии атаки, а враг еще не успел до вернуться и его копье без за маха все го лишь чиркнуло по звеньям кольчуги на спине, не причинив мне вреда. А вот моё тело, скрученное в пружину, разжалось влево и рука с мечем пролетев по огромной дуге обрушилась на голову бородача. Швяк и меч, не прекращая движение снес вражине пол черепа.
Второй воин не смог меня ударить, так как оказался у своего напарника справа, и ему, чтобы нанести удар, нужно было разорвать дистанцию, оттолкнуть труп товарища или уйти в сторону, и он сделал последнее сместившись влево, оставляя падающее тело с права от себя. Ну и дурак. Я сделал глубокий выпад влево и вперед, после чего как рапирист выбросил руку с мечем позади спины падающего тела первого воина и вонзая меч в незащищенный правый бок второго противника.
Меч на целую ладонь вошел в ребра, мог бы и глубже, но у меня не хватило длинны руки, а враг попытался до вернуться в мою сторону, но не удержал равновесия и чуть отклонился назад. Типичная ошибка новичков, нельзя, никогда нельзя в бою так примитивно разрывать дистанцию тупо отступая назад, потому что у меня есть ноги, и я долго не думая саданул противника ногой в промежность. После такого удара вражина просто плюхнулся на задницу и мне не оставалось ничего другого как с размаху засадить ему маваша-гири в лицо, после чего бой был окончен.
Я наклонился, поднял выпавшее с рук врага копье и долго не думая вогнал его в левое бедро непрошеного гостя, тот очнулся и завыл, жалко, как битая собачонка.
— А ты что смерд, сомневаешься в том, что я твой князь? — я наклонился к лицу скулящего мужичка — Здесь всё мое, эта земля принадлежит мне по праву силы, я взял её железом и кровью. Вот теперь и твоя кровь пролилась, подтверждая мое полное право на владение этой землёй. Теперь твоя жизнь принадлежит мне.
Мужик не отвечал, а только скулил.
Мои челядины стояли как восковые статуи.
Я повернул голову и позвал двух мужиков:
— Эй вы тащите это мясо к печи.
Единственного оставшегося в живых врага притащили и бросили возле угольной кучи.
Я сел на колоду, оторвал кусок сухой травы и начал медленно протирать свой меч.
— Так, что ты говоришь, вы сделали с моими людьми? — спросил я не глядя на мужика.
— Я, я ничего не говорил — просипел раненый.
— Да, а мне показалось, что вы мою девку взяли и насильничали, а потом пытали и она вам рассказала, где искать моих торговцев. Потом вы нашли и убили их, а потом вы пошли искать меня. Ведь ты тварь болотная искал именно меня, не так ли? Вот ты меня и нашол, ты рад?.
— Это не я, это Корсун, он сказал, что у тебя много чужого серебра и ты должен его отдать нам, нам оно нужнее.
— Кто такой Корсун?
— Это наш воин — берсерк, у него душа хозяина леса и он придет за тобой, ему нужно твоё серебро.
— Я тебя собака блохастая не спрашивал про серебро, я спросил, где моя девка? Мужиков вы убили, то я от духов знаю, и уши их вижу вон на ваших ожерельях, а вот где девка моя не ведаю?
Мужик затряс головой, пытаясь показать свое неведение.
Девка у меня пропала, молодая, перспективная, если можно так сказать про болотную дикарку. Пошла в свое родовое селение, что бы зазвать родственников к нам и пропала. Уже вторая неделя пошла, а её все нет, мы думали или утопла в болотах или звери сожрали, но увидев эту парочку в районе моего селения, я все понял, это их рук дело.
— Так утопла она, а мужичков твоих Корсун убил.
— Утопла говоришь? — я встал, взял копье и саданул мужика обухом по голове.
Тот как то быстро вырубился и упал на бок.
— Надо же какой хлипкий болотный лешак попался, а еще хотел князя вашего ограбить, и вас потопить, как девку ту, что послали мы на переговоры к соседям.
— А ну вяжите его и задницей на печь сажайте.
Я до этого появления врагов собирался переплавить все кричное железо в сталь при помощи тиглей. Печь уже разгорелась, пацаны только что заложили новые березовые чурки и закрывали отверстие, температура была уже приличная.
Пока мужика тащили к печи я повернулся к Бажене и спросил:
— Скажи мне старейшина, а почему вы послали девку в племя песьеголовых, а не мужей наших?
— Так, это, мы часто в их племенах девок берем. Многие рода песьеголовых плохо живут, за железный нож детей своих продавали, или вот женщин, так наши вожди там себе девок покупали всегда. А ты сказал ко всем вестников направить, вот я и направила, прости князь, не думала я, что они девку нашу загубят, она ведь из их рода взята была.
Я посмотрел на Бажену и махнул рукой, что тут сказать, варвары.
Мужик как будто у него в заднице была кнопка тревоги, как только ощутил тепло печки сразу же открыл глаза и завопил, но держали его крепко.
Через минутку он уже не орал а натурально плакал и булькал соплями.
Бажена посмотрела вопросительно на меня и я махнул рукой на полянку. Баба была на удивление толковая и сразу же подала команду:
— А ну снимай татя, а то печь нам обгадит.
Татя сняли и бросили на землю.
— Ну, что убогий, рассказывай.
И он рассказал.
Рассказал о том, как пришла к ним в селение девка посланная нами к соседям на переговоры. Как девка рассказывала, что пришел к ним людолов из-за кромки и объявил себя риксом, защитником людей болотных, а татей речных, что пришли грабить их селение убил. И хочет людолов править по чести и совести, вот и людей собирает, чтобы жить вместе, так как послал его сам священный дуб. А потом дурная девка взяла да и ляпнула, что есть мол у нового рикса и серебро и злато, и купцы ходили за товаром на торжище, и много товара принесли.
Посовещались наши соседушки, да и начали пытать девку, где да сколько серебра имеется у людолова. А потом избрали посланцев и отправили к живущему на выселках воину по имени Корсун, что в ярости боевой мог превращаться в берсерка-медведя. Сговорились старцы с воином, что бы тот нашел наше селение и пограбил. Этот самый воин, что мог превращаться в медведя выследил моих торговцев. После чего враги пытали моих людей и убили их, а далее послали вперед разведчиков, что бы проверить полученную информацию. Вот эти два идиота и поперлись в наше селение, а тут я такой весь крутой, вот и не повезло им.
— А что у вас люди за убийство безвинного полагается татю? — спросил я у народа.
— У нас старейшины суд вершат, но теперь ты рикс, тебе и судить татей — ответила за всех Бажена.
— Тогда приговор мой таков, за убийство человека, доверившегося тебе смертью лютой татя убить, и род его ответить кровью должен за преступление.