И вот тут произошло то, что я не ожидал, женщины кинулись в рассыпную, не в бой на мечи врагов, чего я так боялся, а в рассыпную. И пока одни враги погнались за своими целями, другая половина повернулась и бросилась на недобитых отроков. В это время часть моих арбалетчиц остановилась и начала заряжать оружие. Выстрел и за смерть девятерых отроков метателей сулиц, вражеский отряд расплатился собственной гибелью, а женщины, просто повернулись и побежали в нашу сторону, остановившись в пяти десятках шагов от нас начали заряжать арбалеты.
— Все ко мне — заорал я — быстро сталкивайте корабль на воду.
Мы подбежали и напрягшись довольно быстро спихнули второй корабль с песчаной отмели, и он медленно поплыл по течению вниз.
— Строй, все ко мне, строй — заорал я — давим к нашим, объединяемся.
Мы начали продвигаться к своему отрезанному отряду, это было не просто.
Дружные залпы арбалитчиц в спину врагу, наносили колоссальный ущерб. Промахнутся в плотную толпу с пяти десятков шагов было не возможно. Поэтому с каждого выстрела падало или приседало корчась от ран по десятку вражеских воинов.
Часть врагов пыталась забраться на борт третьего корабля, где шёл не хилый бой, но от туда постоянно появлялись руки с копьями, что кололи врагов, не давая тем взобраться на борт.
И только тут я понял, что третье судно захвачено и сейчас там наши отбиваются от контратакующего с земли врага.
Вот только теперь. Да, да только теперь мне стала видна вся картина боя. Три-четыре десятка воинов окружили наш отряд, что отбивался уже почти по пояс в воде.
Три десятка безуспешно пыталась взобраться на борт третьего корабля и сбросить наш десант в воду. Прямо перед нами стояло не больше двух десятков воинов, что преграждали путь к моему гибнущему в воде обряду.
— Мечники ко мне, мечники — заорал я — за мной.
В этой бойне лично я и почти два десятка уцелевших моих мечников были почти танками, полный пластинчатый доспех из железных, не медных а именно железных пластин и хороший шлем, делали моих мечников почти неуязвимыми, но многие из моих терминаторов были изранены и залиты кровью.
Мы выскочили из-за щитов и бросились на врага, тут главное не махать мечем, а колоть.
Нога, бок, нога, лицо, шея, живот, нога.
Я прикрывшись щитом просто шел вперед выбрасывая руку с мечем, а враги тоже били нам и по ногам прикрытым поножами, то есть стальными пластинами на голени и по голове и по руке с мечем, когда тот вылетал из за щита. Иногда было очень больно, сухожилия правой руки уже просто отсохли, там ведь не вполне зажившая рана. И я уже не чувствовал кисть, и практически не мог сжимать рукоять меча, а потому только колол, что бы рука не соскальзывала с рукояти упираясь в гарду.
Вот кто то отвел мой меч щитом и сразу два удара мазанули мне по правой руке, я не удержался и выронил меч, а потом саданул вражину ногой по коленке и отскочил назад. Вот опять меч потерял, ну что ты будешь делать, подумал я. Следующий раз сделаю веревку и привяжу меч к кисти.
Я ударил щитом наотмашь, но враг только этого и ожидал, а когда я раскрылся, сильнейший удар копьем точно в солнечное сплетение вышиб из меня дух. Я уронил щит и инстинктивно отпрянул назад. Глаза врага, были удивлены, эти глаза я уже видел, это он сучара, тот самый купец, саданул меня в пузо копьем, но слава пластинчатой броне, не пробил.
Враги видели только группу яростно рубящихся мечами дикарей в шкурах и с головой волков или медведей на шлемах, а когда вот так в упор, не пробивалась обычная шкура враг впадал в ступор и начинал понимать, что тут песьеголовых нет. Тут есть все что угодно, но дикарей нет. И наш враг встретил такого же цивилизованного противника с хорошей сталью и в доспехе. А когда в спину прилетает два десятка болтов каждые тридцать секунд, то тут первое желание спрятаться за щитом, а потом раз и реальная картина мира изменяется, потому, что первые воины, что стояли прикрываясь щитами вдруг оседают на землю, а в груди у них торчат толстые болты пробившие и щит и легкий кожаный доспех.
Как то внезапно враги стали отступать, а потом побежали, разделившись на группы. Часть врагов побежала к своему последнему кораблю, а часть на наших арбалетчиц.
Я этого просто не ожидал, и скомандовал:
— Всех раненных в глубь строя, все из воды на берег — а сам подобрал выпавший из руки меч и вернулся в строй.
А потом я удивился опять. Я ожидал увидеть картину героической гибели моих арбалетчиц, но те опять развернулись и, включив пятую передачу побежали назад, отступая к лесу.
Вот, молодцы, меня все больше и больше радуют женщины, они как то более дисциплинированные, что ли. Выполняют задачу точно, без всяких обсуждений и вариантов. Я сказал в ближний бой не вступать, а отступать к лесу, вот они и отступают. При чем бегут не как в кино 'Резня бензопилой в Техасе-2', когда грузный мужик с тяжелейшей бензопилой просто идет и корчит рожу маньяка, а 16-ти летняя спортсменка, комсомолка и активистка убегая, за сто метров совершает сто акробатических падений, а под конец сцены, лишается головы, так как мужик с пилой прихрамывая её легко догоняет.
Тут было все наоборот, мои тетки с визгом кинулись к лесу с такой скоростью, как бегают сиськастые американки 'Братья Уильямс' под тонной допинга на тренировке по большому теннису. А вражеские воины уже давно сражаются, и поэтому сил догнать наглых моих теток у них нет.
Когда мы собрали своих раненых, а большая часть врагов уже отбежала далеко в поле. Те, кто убежал за арбалетчицами уже находятся в трехстах метрах и быстро вернутся не успеют, я принял решение.
— Все мужчины за мной — скомандовал я, женщины в круг.
Я побежал к последнему кораблю, где шел бой. До третьего корабля было не больше пяти десятков шагов.
Часть вражеских воинов, что бежали сзади оборачивались и увидев, что их преследуют, останавливались и пытались соорудить стену щитов, но мы их сносили очень быстро, просто влетев в стой и растолкав всех, я махнув пару раз мечем и побежал дальше, а за мной шла уже добивающая команда.
Время для щита закончилось, и я хватив волка двумя руками изображал из себя взбесившуюся стальную мельницу.
Мы собрали ударный кулак из трех десятков воинов и десяток врагов, что пытался встать у нас на пути просто не имел шанса остаться в живых.
Когда был снесен уже третий вражеский заслон, послышались крики. Команды на скандинавском языке и враги встали в круг возле третьего корабля.
Часть врагов все еще лезла на борт, а часть отбивалась от нас.
Я понял что все, этот корабль нам не удержать, еще немножко и мой десант сомнут, а могут еще и галеру захватить, плохо дело, врагов слишком много.
Я закричал:
— Стародуб, уходите, уходите на галеру, поджигайте корабль и уходите.
— Стой, стой! — заорал кто то в строю врагов — не надо жечь корабль, переговоры!
Ни хрена себе, это кто там по нашему балаболит?
Я поднял руку вверх и скомандовал:
— СТОООЙ! СТЕНА!
Мои воины построили кривоватую стену щитов в десяти шагах от стены щитов врага.
Из вражеского строя вышел тот самый воин-купец, что саданул меня копьем в грудь.
— Эй вождь выходи на переговоры, я Виллигурд, это мои корабли и мои люди.
Я вышел из строя на всякий случай отобрал у соседа щит, взял меч в левую всё еще здоровую руку, а щит в праву.
— Я помню тебя купец, ты собирался идти за товаром, а привел на мою землю воинов.
— Где твоя земля? — не понял Виллигурд.
— Вот это все моя земля, разве ты забыл купец, я тебе об этом уже говорил — я обвел все вокруг рукой с мечем.
— Это ничья земля — крикнул купец — мы тут торгуем, и с тобой бы торговали, но ты напал на нас.
— Все песьеголовые, уже мои данники, они присягнули и поклялись служить мне, а те кто не захотел служить мне, теперь служат демонам болотным.