Назначив начальников караулов на каждом из судов, я примостился у борта своей чайки и уснул. Начальник караулов должны организовать посменное дежурство наблюдателей на кораблях.
Проснулся я, как водится в книгах про попаданцев от лязга оружия и боевого крика готландцев.
— Заряжай арбалеты — закричал я — стрелки на борт, отроки с сулицами контролируйте противоположный берег, что бы по воде к нам никто не подошел. Копейщики и мечники по носу судов встать, приготовится!
А на берегу разгорался огромный пионерский костер в свете которого бегали тени воинов с круглыми щитами.
Я сам взял щит, в правую руку, она ещё болела, все предплечье было сплошным синяком. В прошедшем сражении меня дважды рубанул по руке топором огромный бычара. И даже не смотря на то, что у меня был надет стальной наруч, травма оказалась серьезной. После боя оказалось, что все свои доспехи имели множество вдавленных отметин от ударов. Но самое опасное место это были отметины на поножах и на наруче правой руки. Враги целенаправленно били именно туда. Вот рука у меня правая и не работала. Поэтому я взял щит в правую руку а копье в левую и пошел к носу корабля, что бы оценить обстановку.
Обстановка была понятной, мои патрульные увидев врага подожгли костер и побежали к судам, а поскольку залезть на корабли не смогли из-за убранных сходней, то стояли ощетинившись копьями и прикрывшись щитами по колена в воде прямо рядом с влезшими в ил носами деревянных монстров.
А на них наседали несколько десятков вражеских воинов. Некоторые готландцы с самодельными лестницами прыгали в воду и пытались приставить их к борту первого нашего торгового дощатника. Борта у него были достаточно высокими и залезь на судно с воды, да еще с заиленного дна было невозможно. Как ни странно, но мою чайку или как местные её называют галеру никто не атаковал, поэтому я начал раздавать команды.
— Арбалетчицы ко мне, целься по воинам с лестницами, залпом бей.
Десяток болтов это вам не игрушка, не успели два воина с лестницами добежать до воды, а болты уже жадно впились в их плоть.
— Заряжай.
— Вороги на воде, плоты — закричал отрок на корме.
Я подбежал к корме, и там увидел восемь медленно плывущих с противоположного берега плотов по четыре воина на каждом.
Ого, да это же целая операция.
— Разведчики ко мне — крикнул я людям, что стояли в воде прикрывшись щитами — все на борт, живо. Сбросьте им веревки
Мои разведчики спотыкаясь и падая в воду побрели прикрываясь щитами к моему кораблю. И как только они отошли от больших торговцев, то открыли сектор обстрела моим арбалетчицам и я скомандовал.
— Арбалеты, по врагам у носа соседнего корабля, залпом бей.
В кучу вражеских воинов полетели болты, и те с криком и воплями попадали в воду.
— Весла, на воду — заорал я, когда часть разведчиков уже влезла на мою галеру, а двое оставшихся вцепились в свисающую за борт веревку, хрен сними потом достанем, пусть поплавают — все на весла, отходим.
Несколько раз взмахнули веслами по воде, но судно не двинулось.
— Два весла к носу, толкайтесь веслами от берега.
Как бы не так, как только враг увидел, что мы пытаемся отойти, десяток готландцев кинулись к нашему судну.
— Сулицами бей, арбалеты, по готовности бейте самостоятельно — скомандовал я и, бросив в ближайшего врага свое копье кинулся к веслу и упершись о оберег начал сталкивать галеру на чистую воду.
Тут же что то ударило меня по шлему, потом по плечам, потом опять по шлему.
Вот гады меткие то какие, с пяти десятков метров попали из лука в меня аж три раза хорошо, что бронь крепкая, но так долго продолжатся не может, я присел и закрутил головой. Увидев сулицу схватил её, в этот момент послышался крик за бортом. Блин там же мои разведчики два неудачника, что не успели залезть на борт и их там уже походу убивают
Я встал и метнул сулицу во врага, что лупил топором моего разведчика прикрывающегося щитом. Сулица вошла в правое плече готландца, а потом за спиной прогрохотали спускающиеся тетивы арбалетов.
— Толкай — заорал я и вновь схватился за весло.
Ко мне подбежали еще три мечника и мы с трудом все же столкнули галеру на чистую воду.
— На весла, гребем назад наперерез плотам.
Мы заработали веслами и судно медленно пошло назад.
— Правый борт суши весла, левый гребем и раз, и раз, и раз.
Судно медленно поворачивалось и пошло наперерез группе плотов, неуклонно приближающихся к нам.
— Шестеро остаются на веслах — мой хриплый голос пытался перекричать звуки боя — остальные сулицами по плотам бей.
Несколько бросков и первый плот очищен, арбалеты врезали по второму.
— Еще двое на весла — скомандовал я.
Скорость течения реки сносила судно и нам требовалось увеличить мощность ручного привода.
— Еще двое на весла.
Гребли уже все мои мечники и только я с арбалетчицами стоял у борта. Женщины стреляли, а я обозревал поле боя. Обстановка накалялась, несмотря на то, что часть плотов мы разбили и второй торговлей оборонялся неплохо. Команда моего первого корабля, что стоял дальше от всех уже несла потери, несколько врагов успели залезть с правого борта и теперь бой шел на судне.
Я осмотрелся и увидел огромный канат, схватив его быстро начал вязать его одним концом за свой нос, а на втором конце завязал петлю.
— Левый борт суши весла — скомандовал я — правый гребем и раз, и раз, и раз.
Когда наш борт проскользнул мимо второго торгового дощатника и подошел к корме первого корабля, я вскочил на нос галеры и с размаху набросил петлю на выдающуюся над водой надстройку атакованного врагами корабля.
— Все на весла, гребем назад! И раз, и раз, и раз.
Наше судно на несколько мгновений замерло, а потом медленно пошло назад, рывок и скорость замедлилась, а канат выбрал провисание, рывок и канат натянулся, от такого резкого толчка даже я упал на задницу. А когда встал, то увидел, что мы потащили корму первого торговца вниз по течению и она, то есть корма, очень быстро начала поворачивать влево приближаясь к корме второго корабля. Удар бортами двух кораблей был не сильным, но этого хватило, чтобы сбить установленные лестницы и повалить на палубу как защитников, так и успевших взобраться на борт врагов.
А между двух смыкающихся бортов огромных дощатников оказались зажатыми с десяток вражеских воинов с лестницами, что начали в бешенстве орать и материться. Борта смыкались сдавливая неудачливых морпехов противника. На втором корабле мои воины с трудом добивали шестерых везунчиков, что смогли всё таки взобраться на борт судна.
Буквально несколько мгновений и казалось бы выигранный врагами бой был завершен полным поражением противника. Часть готландцев всё еще была в воде и по ним метали сулицы и били арбалетные болты, а часть бегала вдоль берега не решаясь войти в мягкую илистую воду такого неудобного берега, в это же время с берега по нам лупили почти два десятка вражеских лучников.
Я с ужасом представил, что было бы, если бы мы нашли песчаный пляж и пристали там, были бы уже все на погребальном костре.
— Плоты не трогать, они не уйдут, бейте лучников на берегу — скомандовал я.
Уже была видна страшная картина разгрома врага. Несколько десятков трупов плавало в воде, некоторые вражеские воины лежали на берегу, часть вражеских воинов выбравшись с воды поспешно отступали к лесу, но еще есть те кто плыл на плотах, их точно уже никто не спасет.
Как только мои арбалетчики отогнали вражеских лучников я заорал.
— По уходящим плотам, арбалетами, бей.