Белый Волк
Примечания автора:
Эти книга и цикл были написаны давно и только ждал своего часа. И вот этот час настал…. А на самом деле я не считаю это произведение выдающимся, это спонтанное творчество которое, я надеюсь все же найдет своего читателя и доставит незабываемое впечатление.
Пролог
Потом был только тихий полумрак. Серая комната, железная дуга над головой с пузырьками для капельницы, равномерное попискивание каких–то приборов и воткнутая в горло толстая холодная трубка. Сумрак, невероятная слабость, из–за которой он не мог шевельнуть даже пальцем, редкое появление медсестры, втыкающей что–то в левое бедро, мерный шелест непонятного ящика у стены. Он не заметил, в какой миг ему причудился Игорь, в белом халате и матерчатой шапочке на голове. Рядом с бывшим десантником шевелилось нечто невообразимое, похожее на вставшую на дыбы бетонную скамейку с головой на боку и торчащими сверху и снизу осьминожьими щупальцами.
— Кирюха, ты как? — тихо спросил Игорь. — Ты меня слышишь?
Самасадский не к месту вспомнил, что случилось все это с ним из–за жалких полутора тысяч долларов. Полутора тысяч зеленых фантиков, которые он к тому же принял за подозрительно большие деньги! Ему стало смешно — но трубка не позволила издать ни звука, и только тело слегка задрожало.
— Я не хочу, чтобы он умирал, Укрон, — прошептал Игорь. — Ты должен его спасти. Неправильно, когда умирают такие хорошие парни. Сделай что–нибудь, Укрон. Ты же можешь, я знаю! Верни ему жизнь!
— В этом мире нет моей власти, сын мой, — с низким хрипом ответило чудище. — У него совсем нет сил. Его должен выкармливать медведь, лось или хотя бы волк. Где я найду ему брата в этом одичавшем каменном лесу? Здесь меня не слышат ни люди, ни твари.
— Попробуй. Попробуй сделать хоть что–нибудь, Укрон! Ведь он старался для тебя, ради твоего дела! Мы не можем бросить его таким.
— Хорошо, сын мой, я попытаюсь призвать ему брата. Но откликнется ли на зов хоть кто–нибудь?
Щупальца чудища зашевелились, какое–то из них жгучим холодом опоясало лоб Самасада. Серый полумрак начал сгущаться в его глазах, сгущаться в непроглядную кладбищенскую тьму. Нечто тихое и покойное, разрываемое только резким, кисло–горьким запахом крадущейся перед норой крысы…
Глава 1
— Ну давай, приятель, открывай глазки, — попросил кто–то, слабо пахнущий сиренью и оружейной смазкой, и сильно — мужским потом, мятно–хлорной синтетикой, скорее всего зубной пастой, спиртовым мускусом (наверняка порожденным каким–то недешевым дезодорантом) и силиконом с воском, которым пропитывают губки для обуви. — Давай, просыпайся. Доктор сказал, что ты уже почти живой и через неделю за бабами начнешь бегать. А еще через три тебя даже на работу можно будет выписывать. У тебя есть работа, приятель?
Кирилл приподнял веки, покосился на гладко выбритого, ухоженного мужика лет тридцати в правильном, хорошем, но неброском сереньком костюме, в правильном коричневом галстуке и с правильной короткой прической, с правильной доброжелательной, но не дружеской улыбкой и правильно отремонтированными зубами. Если бы не пара слабых шрамиков под глазом, один ниже другого, гость был бы классическим «прохожим без особых примет среднего телосложения». Хотя подобное «телосложение» обычно достигается долгими и тяжелыми тренировками. Кирилл Самасадский знал это очень хорошо, поскольку не раз видел точно таких же «инкубаторских» ребят в деле, когда обеспечивал их операции на Кавказе. И вся их сущность определялась одним–единственным словом: «Контора». Именно его и попытался произнести бывший лейтенант, однако из горла вырвалось неразборчивое:
— В–ва–у-у-у… Ва–ва!
— Отличная попытка! — весело расхохотался «инкубаторский». — Давно готовился? Честно говоря, закос под «шизика» вполне мог бы тебе и пригодиться… Если бы мы взяли тебя всего на десять минут раньше. Но поскольку аккурат перед арестом ты ухитрился по факту пожертвовать жизнью, закрыв собой Батарейку от пули, то теперь из разряда подозреваемых, Кирилл, ты плавно перемещаешься в категорию свидетелей, и лепить «дурку» тебе совершенно ни к чему. Отмазка у тебя такая крутая, что никакой прокурор щелки для подозрения не найдет. Доктор сказал, выжил ты даже не чудом, а просто вопреки всей медицинской науке. Такие раны не имитируются, не симулируются, не наносятся для снятия подозрений. Тебя реально хотели убить и этого почти добились. Так что давай, завязывай с воем и гавканьем и разъясняй мне, грешному, откуда ты взялся такой весь из себя положительный на мою несчастную голову?