— Или ты просто даже не пытался разобрать кучу писем… — улыбнулся Виссарион. Фёдор Валерьевич в шутку закатил глаза, а затем посмотрел на небо. — Стоп, мне показалось, или ты сказал «были женатыми», а?
— Да, так и есть… — сглотнул король. Друг бросил на него удивлённый взгляд — Были… Карина умерла пять лет назад от порока сердца… А Софрон… Софрон доживает свою жизнь среди учебников и матерных фразочек от эльфийских студентов…
— А ведь так хорошо всё начиналось… Жаль.
— Мы ездили на Каринину могилу… Она вся во мху и пыли. Никто её не навещал…
— Надо заехать как-нибудь, а то потом придётся призраков ловить… Как там Саша поживает, а? Я помню её ещё пухленькой малышкой, спящей на руках родителей.
— С ней всё хорошо. Отучилась на охотника, теперь работает у меня… А как ты тут? — немного помолчав правитель, слегка улыбаясь, заговорил. — В театре-то хорошо платят?
— Не худо. Как ребёнку известного лицедея… Правда, как прихожу туда, приходится выслушивать крики о том, что я слишком сильно опоздал. В общем, отчитывают как маленькое дитя…
— А тебе не кажется, что здесь есть доля твоей вины, а, умник? — Фёдор Валерьевич приподнял брови, насмешливо улыбаясь.
— Нет, нисколько. — Виссарион помотал головой. Он не задумывался, и даже не пытался задуматься над своими поступками. — Если бы мне так казалось, то ты бы нашёл меня в зале, на сцене, за усердной работой. А если меня и уволят, то буду зарабатывать на торговле.
— Теперь понятно, чем ты занимался и где пропадал все двадцать лет… И что за торговля?
— Видишь эти ящики? — друг указал свитком на деревянные ящики, разгруженные матросами. Король покивал головой. — В них бутыльки с запрещёнными зельями. Те, что мы в юности распивали, помнишь? Дело, конечно, не совсем законное, но довольно выгодное.
— Он-н-ни ещё производятся? — удивился правитель, пристально смотря на Виссариона.
— Да. — спокойно ответил тот, словно не заметив реакции Фёдора Валерьевича, а затем улыбнулся уголком рта. — Как и всегда. Покупают их очень активно. Разумеется, не так, как раньше, но на жизнь, на очень хорошую и роскошную жизнь хватает.
— Мой отец никак не может расправится с торговцами запрещённых зелий, — всё громче и громче, яростно говорил король. После сказанных другом слов, он резко помрачнел. — А ты — один из них? — Виссарион напрягся. — Заканчивай, друг! Заканчивай, а иначе я добьюсь того, чтобы тебя посадили в темницу!
— Ох… — облегчившись и успокоившись вздохнул торговец зельями. — Не будь таким занудой, Федь… Когда это ты стал таким правильным?
— Когда начал править королевством, мать твою! — закричал Фёдор Валерьевич. Все матросы одновременно вздрогнули, явно не ожидая таких громких звуков, а Виссарион разозлился, фыркнул, достал свой маленький, купеческий клинок, замахнулся им на короля, но ударить не успел. Правитель, быстро среагировав, дал ему в нос, схватил за воротник дорогого, усыпанного узорами дублета, и бил до того момента, пока он не отключится и не упал на неровные торчащие доски пристани. Затем резко вытащил пистолет из кобуры и прицелился на матросов. Те, испугавшись ещё сильнее, побросали ящики, которые переносили, сжались и начали прикрываться трясущимися руками. — Быстро сбросили все ящики в воду! Все! Те, что уже выгружены, и те, что ещё остались на борту!
Матросы сразу же принялись за работу. Фёдор Валерьевич продолжал стоять рядом и контролировать процесс, так же держа в руке пистолет. Через некоторое время он подобрал свиток, упавший неподалёку от Виссариона, и раскрыл его. Увидел записи: «Eriquearcus — десять ящиков. Лата — четыре ящика. Кричащий — два ящика». Король очень удивился, ведь в списке были указаны самые опасные во всех королевствах зелья. Один бутылёк, если неправильно обращаться, может привести к летальному исходу. Эти зелья порой используют даже как яд.
Правитель присел на корточки рядом с Виссарионом, начал его оглядывать. Заметил чуть ниже шеи, возле ключицы, небольшие чёрные пятна и вены, постепенно вытекающие из них, точно такого же цвета. Ужаснулся, ведь, как оказалось, торговец и сам злоупотреблял этими зельями. Причём очень сильно и часто, ведь такие пятна постепенно появляются у тех, кто пьёт их больше нескольких лет в опасных дозах.
«О господи… — думал король. — Зачем он это делает? Никогда в жизни не поверю, что Виссарион не понимает, к чему это может привести. Он, конечно, рискованный, но голову на плечах имел всегда, и за рамки никогда не выходил… В молодости я тоже попивал эти зелья, но очень, очень редко. Да и вообще, это было больше какой-то детской игрой. Никогда не думал, что Виссарион будет зарабатывать на этом целые состояния… Но я ошибался, очень сильно ошибался… Будь здесь Карина с Раисой, то не знаю, что бы они с ним сделали…»
Матросы закончили работу. Король приказал им уплывать из города и больше никогда не возвращаться, затем достал из поясной сумки письма, написанные Виссарионом, сложил их в несколько раз и всунул всё ещё спящему торговцу зельями в карман.
Правитель не видел смысла навещать своего младшего брата, Вадима, так как если он работает у короля, восстанавливающего город и замок, то дел у него уж точно хватает.
Фёдор Валерьевич двинулся в сторону Кровавого Леса, к Раисе.
Тем временем в Святой Авроре…
— Твою ж мать! — яростно кричал Фидель. — Я пытался захватить уже третье королевство, и как бы не старался, нет никакого результата! Я учитываю все ошибки бывших правителей, и всё равно ничего!
— Послушай, брат, — спокойно говорил Силайо. — Может тебе не стоит углубляться в эти глупые книжонки? Ты не думал, что стоит, например, усилить армию, заказывать больше боеприпасов?
— Армию я и так усилю… Недавно у меня появилась одна мысль…
— Очень интересно послушать. И какая же?
— Скоро узнаешь, — молвил Де-Марк. Его прервал звук сигнального колокола, стоящего возле въезда в замок и используемого для того, чтобы сообщать королю о ввозе новых продуктов и оружий. Силайо, скрестив руки на груди, подошёл к окну и увидел повозку, к которой сзади было прицеплено что-то очень большое, накрытое белой, нисколько не прозрачной накидкой, в форме куба.
— Что это такое? — поинтересовался Силайо. Выражение его лица резко поменялось со спокойного на удивлённое и чуть недовольное. Фидель ухмыльнулся уголком рта.
— Именно об этом я и хотел рассказать. Пошли.
Братья спускались вниз, к выходу из замка. Придворные столпились у окон с удивлёнными и озадаченными лицами, размышляя о том, что может быть внутри накрытого куба. Кто-то пытался протиснуться вперёд и рассмотреть, однако ничего не выходило. Де-Марк, увидев происходящее, нахмурился, громко похлопал в ладоши и приказал придворным заниматься работой, а не глазеть куда не следует. Те в свою очередь быстро разошлись, однако выражения лиц никак не поменялись, остались такими же удивлёнными и задумчивыми.
Фидель и Силайо подошли к повозке. Торговец слез с неё, поздоровался и начал рассказывать о состоянии товара и размышлять о его цене, одновременно стягивая накидку.
Тот загадочный куб на колёсах оказался огромной, невероятно огромной клеткой, внутри которой лежал пока что спящий дракон. Вся его кожа была покрыта красной чешуёй, а вокруг ноздрей усыпана маленькими чёрными пятнышками, по которым обычно определяется возраст существ из семейства pugionibus. Ему было около шестидесяти. Изо рта торчали огромные «кинжалы», а от кончика хвоста до основания черепа торчали бедновато-серые зубцы. Большие заострённые крылья дракон собрал под себя. Он громко сопел.
— И это ты тоже в своих книгах вычитал? — заворчал Силайо. Фидель спокойно кивнул. — Ты разве не понимаешь, что он может очень навредить? И я сейчас не про войну говорю, а про наших придворных, которые будут за ним ухаживать. Как минимум огнём из пасти.