После моего приветствия какие-то ряженые мгновенно окружили Константина Николаевича. Господин губернатор весьма деланно улыбнулся, взял меня за локоток и уволок со всеобщего обозрения за мраморную колонну.
— Ты это прекрати! — стал возбужденно воспитывать меня разжалованный в губернаторы бывший второй секретарь обкома. — Ты что себе позволяешь? Что случилось?
— А вы знаете? — капризно загунявил я, расширяя глаза до пределов природной возможности.
— Знаю, знаю, — торопливо произнес Константин Николаевич, — но ты успокойся… Сегодня же спрячься, а я сам разберусь в ситуации.
— Господин губернатор, — капризно замечаю в ответ. — Выжил, можно сказать, чудом. Но меня… Все равно найдут… Как остальных…
— Успокойся, — ободряет гостя хозяин дома. — Я же тебе сказал — все будет в порядке.
— На вас вся надежда! — с явной издевкой бросил я. — В прошлый раз то же самое говорили!
Господин губернатор снова начал багроветь. Не привык, когда с ним так беседуют. Что поделаешь, у пьяного на языке все на ум приходящее, это давно известно. Успокоил он меня, нечего сказать, сколько его знаю, кроме «все будет хорошо», ничего не гарантирует всем подряд в течение двух десятков лет.
— Ты чего фашистом вырядился? — похоже мой карнавальный костюм вызвал у господина губернатора куда большую озабоченность, нежели очередное покушение на убийство в его вотчине.
— Не фашистом! — твердо ответил я, слегка пошатнувшись. — А нашим разведчиком Штирлицем. Все в полном соответствии… Господин губернатор, вы видите вон того типа, беседующего с моей женой? Чуть левее, морда у него перекошенная…
— Думаешь, я не знаю? — мне показалось, что по губам господина губернатора проскользнула легкая усмешка. — Мне доложили. Да, твой отпрыск весь в папу. Малыш еще, но довел Вергилиса до сердечного приступа… Теперь ты за это дело взялся? На мне отыграться решил?
— Никакой это не Вергилис! — выпалил я в ответ. — Вы только посмотрите, на нем мундир унтер-офицера гвардейской артиллерии, кивер гусарский, брюки… Брюки, господин губернатор, Конного полка графа Апраксина, зато погоны, дай Бог памяти… точно. Майор пехоты Отдельного Кавказского корпуса. Явный шпион!
Константин Николаевич посмотрел на меня отеческим взглядом заведующего психиатрической лечебницей. Правильно, если зреть в корень, так и есть. Заведуешь дурдомом регионального значения, то, что у нас происходит, другим словом можно характеризовать лишь с большой натяжкой.
— Господин губернатор! — говорю чуть потише с заговорщицким видом. — Вот вы насчет фашистов беспокоитесь… Так я же наш разведчик! Зато другие… Сплошные болваны Штюбинги… Да, так вот. Я лично видел здесь французского драгуна и шведского кирасира. Они в свое время против нас перли, еще раньше этих фашистов. А ну, шуганите их, не я один такой красивый на…
— Извините, — вмешался в нашу беседу генеральный директор фирмы «Олимп», наряженный на этом карнавале в редчайший костюм советского инженера. — Константин Николаевич, можно его на пару минут?
Я-то думал, господин губернатор откажет гостю в просьбе, но Константин Николаевич повел себя так, словно камень с его души упал прямо на голову Гершковича.
Самое приятное, нашей беседе никто не помешает. Все видели, какое неудовольствие вызвал мой карнавальный костюм у господина губернатора, наверняка генеральный директор «Козерога» попал в опалу, значит, от него на всякий случай нужно держаться на безопасной для собственного положения дистанции.
— В тебя опять стреляли? — выяснил Гершкович.
— Ты же знаешь…
— Да, но я рассказывал, что покушение возможно, а оно уже… Или ты еще будешь играться?
— Или… Это только начало спектакля. И вообще, Котя, какое представление без увертюры? Так не бывает… Все, Котя, приготовься, сюда направляются Сабина и Рябов.
Моя жена выглядела чересчур взволнованной, словно она успела выяснить — на ее мужа покушались не какие-то злодеи при автоматическом оружии, а очередная девица со своими прелестями наперевес.
— Дорогой, что случилось? — с тревогой в голосе спросила жена.
— Все в порядке, — успокаиваю ее.
— С тобой хочет увидеться господин Никифоров, — сказал Рябов. — Кто-то уже стукнул Вершигоре. Он скоро будет.
— Сабиночка, — мягко сказал Котя, — пойдем со мной…
— Иди, — твердо смотрю в ее глаза, на которые явственно навернулись слезы.
Мы с Сережей вышли в боковую дверь, и Рябов торопливо поведал:
— Вершигора встревожился по-настоящему. Очередное покушение… Он будет требовать…
— Я у него не одалживался. Место встречи с другим господином…
— Обижаешь…
— Тогда вперед.
— Ты готов?
— Я всегда готов, Сережа.
— Это меня на свете держит, — буркнул Рябов, и мы пошли по прекрасно освещенному коридору, несмотря на то, что плановое отключение электроэнергии было в самом разгаре.
К двери одной из многочисленных комнат особняка подошли два господин. Один из них вырядился в костюм венецианского дожа, зато другому, несмотря на его костюмчик Зайчика, больше бы подошла моя форма.
Я подошел поближе к этому Зайчику и спокойно сдался, подняв руки вверх. То же самое сделал венецианский дож, и разодетый мушкетером Рябов неторопливо начал его обыскивать.
— Ты меня не сильно щупай, — бросаю Зайчику, чьи пальцы, в свою очередь, гуляют по моему телу. — Я же не извращенец.
— Кресало не забудь, — скомандовал венецианский дож Никифоров, показывая свою осведомленность по поводу моей стреляющей зажигалки.
— Сережка, у него портсигар интересный… — начал было я, однако венецианский дож с ходу снова подал голос:
— И сапоги…
— Может, мне босиком идти? — огрызнулся я. — Сигареты хоть можно взять?
— Нет, — ответил Зайчик, откладывая на столик пачку «Пэлл-Мэлл».
— Сигареты и сигары там есть, — успокоил одновременно меня и дожа Рябов.
И чего они ищут, можно подумать, мы бы осмелились прийти в дом господина губернатора с оружием, как и Мушкетер с Зайчиком, которые теперь обыскали друг друга, прощупывая даже швы одежды.
Совпадение или знамение судьбы, но мы с господином Никифоровым оказались именно в той комнате, где в этом году я встречался с генералом Вершигорой. Следовательно, не стоит опасаться, что наши переговоры будут писаться, тем более Зайчик и Мушкетер проверили помещение досконально.
Мы сели в стоящие посредине комнаты кресла и прикурили от вмонтированной в журнальный столик зажигалки. Я успел затянуться «Пэлл-Мэллом», а господин Никифоров все еще раскуривал сигару.
— Ты, давай, поскорее, — грубо скомандовал я, дыхнув на него коньяком. — Меня жена ждет.
— Подождет, — отрезал господин Никифоров.
— Будешь командовать своими шестыми, ясно?
— Короче…
— Длиннее… Ты просил меня о встрече, я тебе сделал одолжение. Мне эти беседы без надобности.
— Как сказать, — наконец-то затянулся своей сигарой господин Никифоров и для пущей убедительности повторил:
— Как сказать…
Единственное, что всегда стараюсь делать в разговоре с людьми, так это перехватывать инициативу, а потому слегка небрежно выдаю:
— Меня вообще-то удивляет наша встреча. Интересы не соприкасаются.
— Ты так считаешь? — процедил господин Никифоров.
— Еще бы. Твой бизнес — это прежде всего агентства недвижимости, туризм, казино и теперь уже точно только-только нарождающийся шоу…
— Интересно, интересно… Чего ты решил, что шоу-бизнес только нарождается? Мне казалось, он давно раскручен.
— Да, мне так тоже казалось. Но потом один парень посчитал иначе…
— Это не тот, который совершенно случайно взорвался в машине?
— Тот самый.
— Видишь, как опасно лезть в не свойственный тебе бизнес, — ощерился господин Никифоров.