42
После возвращения из столицы моей бывшей необъятной родины первым делом отправляюсь не к любимой семье, а прямиком в офис. Так уж воспитан; для советского человека общественно-полезный труд всегда был основной жизненной задачей, куда более важной, нежели всякие мелочи, вроде паршивого быта, непритязательного отдыха и прочего нежелательного секса.
Строго-настрого наказав Марине стоять на защите рубежей моего кабинета еще надежнее, чем это делала сладкая парочка Карацупа и Индус у пограничного столба, я за несколько часов опустошил целый кофейник. Кроме распития явно не тех напитков, против которых публично восставал весь советский народ, несмотря на то, что его лучшие представители постоянно совершали экскурсии в вытрезвители, мне пришлось заниматься работой. Той самой, за которую согласно ведомости получаю сам от себя заработную плату, в аккурат на шесть блоков любимых сигарет.
А как же иначе, я до сих пор следую полузабытому лозунгу «Экономика должна быть экономной», пусть даже время выдвинуло совершенно иной. Слегка укороченный, само собой, производный от старого, «Экономика должна быть» — и никаких гвоздей. Правда, на практике не у всех получается, однако у меня здесь все в ажуре. Слава компьютерному обеспечению, для контроля предприятий никаких ревизий-переучетов мне не требуется. Любая необходимая информация тут же высвечивается на экране дисплея компьютера с четырьмя степенями защиты. К чему забивать голову, если этот японский прообраз нашего арифмометра все знает, чего не спроси. Хоть сколько деваляев сожрали в этом месяце посетители «Среды», хоть какие именно произведения искусства и, главное, почем загнал доктор наук Дюк.
Проверив все интересующие данные, лишний раз убеждаюсь — слухи об экономических неурядицах в стране сильно преувеличены. В некоторых магазинах, правда, слегка упал товарооборот, однако чересчур огорчаться не следует. Время такое, четвертый квартал идет к своему финалу, а значит, повышенным спросом несколько недель будут пользоваться исключительно продукты питания. Но разве снижение товарооборота может повлиять на возможность социального взрыва в моих лавках? Нет и еще раз нет. Люди все равно получат свою зарплату без задержек, лишь бы сохранилось гражданское согласие в обществе.
Не хватало еще, чтобы работники магазинов, салонов, дискотек ходили с плакатами во дворе головного офиса вдоль мусорных баков с явными намерениями посягнуть на мое спокойствие, создавая конкуренцию тем, кто рассматривает эти самые контейнеры в качестве существенной прибавки к пенсии или реальной меры социальной защиты населения.
Пока я бездельничал в Москве, мои сотрудники даром времени не теряли, продолжали своим самоотверженным трудом крепить могущество родины. Марина обнаружила в приемной целый ящик вместе с некоторыми материальными свидетельствами подобного рассуждения. Бойко выполнил важное поручение, сапожник изготовил специальную обувку по моим чертежам для охоты в зимних условиях, кроме того, в коробе валялся пакет с корявой суммой в двадцать шесть тысяч долларов. Этот факт подчеркивает не столько обязательность Коти, как свидетельствует о твердом финансовом положении некоторых государственных предприятий, успевших выбрать правильное направление на пути реформ.
Чтобы не подкачать и доказать самому себе — имею полное моральное право называться руководителем, умеющим делать выводы из создавшейся ситуации, я тут же прикипел к мини-АТС и начал раздавать ценные указания. Жаль, что сердце генерального менеджера оказалось слабо подготовленным к очередному сюрпризу начальника отдела снабжения, на подходе то самое время, когда он проявит свои способности во всем блеске.
В связи с тяжелой продолжительной болезнью обязанности генерального менеджера пришлось возложить на главного инженера. Фильм, конечно, он снял потрясающий, однако в качестве премии получил исключительно дополнительную работу. В конце концов, Новый год не за горами, ему самое время нацепить на себя личину Санта Клауса и рысачить среди города с весьма условным мешком подарков. Непросто придется, но мы не пугаемся трудностей с детства, а усиленно их преодолеваем. Какой там мешок; ему контейнер понадобится, чтобы укладывать под новогодние елки хороших людей скромные сувениры, вроде золотых изделий, видеомагнитофонов, норковых шуб и даже наборов с шоколадами.
По этому поводу бухгалтер получил ценное указание, однако мой козлобородый специалист заканючил в ответ всякие возражения таким голосом, что мне пришлось дать согласие на аудиенцию. Приказав шефу брокерской группы перебросить плохо расходящиеся елочные украшения из магазина «Север» в лавку «Веригуд», где они шли на «ура», попутно сделав распоряжение резко увеличить поставку икры-колбасы из забитого такими товарами центра города поближе к народу, живущему на окраинах, я несколько расслабился, прикурил сигарету и лишний раз понял, что уже заработал на пару чашек кофе согласно бухгалтерским показаниям для контролирующих организаций. В конце концов, почти у всех моих предприятий мало того, что есть рентабельность, так еще и весьма солидная прибыль, целых семь, а то и восемь процентов. Правда, сейчас туго идет одежда и некоторые промышленные товары, зато просто на загляденье расходятся одноразовые пакеты и совки для дерьма.
— Мариночка, — жму кнопку селектора. — Доступ к телу открыт. Желающих много? Да, соедини меня с Рябовым.
— Рябова нет на месте. В приемной тоже никого, — поведала Марина. — Зато жди сюрпризов.
Я чуть было не испугался, вдруг за время моего отсутствия в городе господин Никифоров сумел выскочить из своей могилы, но ярая атеистическая убежденность взяла верх над дурными мыслями.
— Что случилось? — любопытствую, наливая в чашку жалкие остатки кофе. — За мной КГБ придет, арестует по поводу маскарадного костюма?
— Нет, — успокаивает меня секретарша. — Насчет КГБ можешь не надеяться. Его нет. Зато Костя заявился.
С больным сердцем. И ящиком валидола под названием коньяк.
— Спасибо, можешь не продолжать. Костю ко мне не пускай, иначе от его рассказов моя голова превратится в задницу. Перед встречей с главбухом это пока нежелательно.
— Хорошо, — явно обрадовалась Марина.
— Кофе принеси, — пользуюсь ее настроением.
— Обойдешься, — решительно отрезает секретарша.
Самая неприятная новость сегодняшнего дня. Кроме той, что в приемной пока пусто. Это как в природе, затишье перед бурей. Сперва посетителей нет, зато потом пойдут косяком, только успевай всех выслушивать. Главный бухгалтер тоже хорош. Никак до моего кабинета не доберется. Одно только успокаивает — если Костя снял с себя личину изгнанника, значит Рябов, как всегда, сработал четко.
Главный бухгалтер застукал меня за таким занятием, если бы умел — впору краснеть. Тайком от Марины я собственноручно приготавливал кофе. Козлобородый специалист не придал этому особого значения, зато я тут же сделал вид — встреча с ним мне куда важнее, чем очередная доза бодрящего напитка.
— Моя задача — стоять на страже каждой копейки фирмы! — выдал он свою любимую фразу, ожесточенно блестя глазами. Пристально взглянув на старичка, я шумно потянул в себя ноздрями воздух и заметил:
— Позор! Алкоголизм на рабочем месте. Что с тобой? Ты же не главный инженер, это если от него не несет кониной, значит заболел… Интересно, по какому поводу стоишь на страже каждой копейки на нетвердых ногах?
— Костя заставил, — слегка смутился главбух. — Всего одну рюмку.
— Заставил? Где твоя сила воли? Он что, нож к твоему горлу приставлял? Лучше признавайся: ты с сегодняшнего дня не отрываешься от коллектива.
— Да, они уже пьют, — с ходу настучал на моих подчиненных новоявленный поклонник коньяка. — Чтобы слабое сердце этого маленького негодяя лучше заработало. И меня заставили. Всего одну рюмку.
— Чего ты заладил — одну рюмку, заставили? Расколись окончательно, что боялся отказать Косте.
— А кто с ним рискует связываться? — запищал хранитель каждой копейки фирмы. — Один вот до сих пор с сердцем лежит. Начальник отдела снабжения! Он всех снабжает. Неприятностями. Его штучки только на тебя, Рябова и Марину не распространяются.