Воронцов пригласил старину Уэсли «растрясти жиры». Тот ухватился за идею.
— Вы не поверите, Майкл, я зверею в своём кабинете. Скоро в городе станет жарче, чем в Индии. Весной ещё туда-сюда. Но летом! Все окна нараспашку, пыль столбом. Оказывается, я не люблю Париж, кто бы мог подумать!
Настроение у Веллингтона было отличное. Чего не скажешь о его спутнике. Михаил хмурился и казался задумчив. Глядя на него, герцог несколько раз прищурился, цокнул языком, но не отпустил ни одного недовольного замечания. Было ясно, что русский командующий неспроста позвал прогуляться. С некоторых пор оба с опаской относились к разговорам в помещениях. Здесь им тоже не позволили бы остаться наедине. Впереди и сзади скакали адъютанты. В боковых аллеях — те из свитских, кому не хватило места рядом. Всего выехало человек сорок. Штабы похвалялись друг перед другом лошадьми, сбруей, ладностью формы и молодцеватостью всадников.
Это пустое бахвальство ничуть не занимало начальников. По их знаку сопровождавшие держались на почтительном расстоянии. Величественные стены старого Венсеннского замка маячили в отдалении. Прежде здесь была загородная резиденция, которую Михаил находил красивее Версаля. Потом фасад облупился, крыши проржавели, серо-белые, вылизанные дождями стены со следами прусских пушечных ядер напоминали застиранный холст. Наполеон устроил тут арсенал. Сейчас здание пустовало, давая приют нищим бродягам.
Лошади взяли вправо и мимо обложенных гранитом цветников поехали к озеру, поблескивавшему за деревьями алой закатной рябью.
— Итак, Майкл? — Веллингтон повернул голову к спутнику. — О чём наш разговор?
Воронцов болезненно поморщился.
— О главном.
— Есть ли жизнь после смерти? — герцог заржал, довольный собственной шуткой.
— Нет, — резко бросил Михаил. — Можно ли в окружающем нас мире сохранить честь и не нарушить присягу?
— У вас проблемы с политиками, друг мой? — в голосе Артура прозвучало участие.
— Как вы догадались?
Веллингтон глубоко вздохнул.
— У нас хорошие осведомители. Позавчера вы задержали и выслали под конвоем из Парижа в Бельгию двух французских эмигрантов, которые намеревались устроить покушение на меня. — Герцог выразительно поклонился, прижав руку к груди. — Искренне благодарен за заботу. Всё началось как фарс, а может закончиться драмой.
— Шамбюр и де Фурно не стали бы действовать без прямого указания, — возразил граф.
— Но не вы отдаёте им приказы. — Артур покачал головой. — Вы сами не знаете, когда и какой ордер можете получить. Поэтому и решили подстраховаться. А вернее, подстраховать меня. Поверьте, я действительно ценю подобный шаг, тем более что вас за него не похвалят.
— Не важно. — Воронцов опустил глаза.
— Важно, — перебил его герцог. — Вы хотите и не можете мне что-то сказать?
Граф мучительно сглотнул.
— Артур, не заставляйте меня совершать должностное преступление. Вы прекрасно понимаете, о чём речь. Во всяком случае, догадываетесь из бельгийских газет и из подозрений собственных дипломатов.
— Настолько серьёзно? — Веллингтон сдвинул брови.
— Более чем.
— Когда?
— Не знаю. А узнав, не буду вправе предупредить.
Герцог несколько мгновений мял пальцами подбородок.
— Это заведомый проигрыш, — наконец выдавил он. — Так вы спасали не только меня, но и свой корпус? Сначала жертвой стал бы я, а потом, на втором витке, ваши люди.
— Я знал только о Шамбюре и Фурно. Но где гарантии, что нет других?
Артур пожевал губами.
— Какой ответной услуги вы хотите?
— Вашего влияния хватит, чтобы убедить кабинет всё-таки вывести английский корпус одновременно с русским, австрийским и прусским? — осторожно осведомился Воронцов.
Старина Уорт пустил лошадь вдоль озера. Подтопленный берег зарос осокой.
— Вы заметили, что во Франции не любят постригать газоны? Здесь и трава, и люди слишком своевольны. — Лицо Веллингтона оставалось хмурым. — Так вот, я думаю, что вопрос о выводе уже решён. Дорогой Майкл, я не совершу преступления, сказав, что после большой войны наша страна если не разорена, то уж, во всяком случае, не имеет денег на новые авантюры. Ума не приложу, откуда они у вашего императора? В Лондоне боятся решительных действий царя. Нам не на что сейчас снаряжать свежую армию. Если я, ссылаясь на свои источники, заявлю о реальности планов военной операции по свержению Людовика, то у нас скорее согласятся позволить Бурбону вступить в Священный союз, чем совсем лишиться влияния на Францию.