Воронцов протянул вперёд связанные руки и кивком показал на них. Женщина взяла со стола ржавый хозяйственный нож, покрутила его в ладони, как бы раздумывая, стоит ли помогать незваному гостю или лучше пырнуть его в живот. Её взгляд был прикован к пальцам графа. Четыре крупных золотых перстня. Он надел их специально, по настоянию Лизы, чтобы больше походить на патриция.
Михаил проследил за глазами проститутки и резко мотнул головой.
— Дёрнешься, убью, — пригрозил он.
Женщина вздохнула и покорно принялась перепиливать верёвку на его запястьях. Как только она справилась с работой, граф знаком приказал ей положить нож, отойти от стола и затушить огонь. Комната вновь погрузилась в темноту. Воронцов сделал несколько шагов и, уже оказавшись за порогом, стянул с пальца один из перстней. Драгоценность со стуком упала в тёмный провал двери.
Теперь нужно было как-то добраться до дома, переодеться, взять оружие и искать проклятую виллу Сан-Серволо. Граф чувствовал, что силы вот-вот оставят его. Уже брезжил рассвет. Крики из центра города становились всё глуше. В сером предутреннем тумане он брёл по набережной, плохо соображая, куда именно идти. Ему повезло, на воде покачивалась отцепившаяся лодка с одним веслом. Он вплавь достиг её, отбуксировал к пристани и уже оттуда забрался внутрь. Приноровившись управлять стоя и гребя то справа, то слева, Воронцов направил лодку сквозь туман, чувствуя себя Хароном на Стиксе. Часа через полтора он достиг палаццо Моретта, совершенно вымотанный и задубевший в мокрой одежде.
Уже издалека Михаил заметил на ступеньках сгорбленную фигурку, кутавшуюся в плащ. Как тень, выскользнувшая из Аида, она не знала, что делать на солнце, среди живых. Удар носа лодки о камень пристани заставил её вздрогнуть и поднять голову. Граф не вскрикнул только потому, что заранее знал: это Лиза. Он не спас и не защитил её. Она вернулась сама. По её смертельно усталому грязному лицу текли слёзы, на запястьях были синяки, нижняя губа припухла.
«Я убью их. Каждого», — гнев искривил Михаилу рот.
— Нам надо уезжать, — устало сказала жена.
Граф с трудом поднял её на руки и понёс в дом.
У обоих не было сил на расспросы. И оба боялись их. Воронцов осторожно положил Лизу на кровать, но не посмел прикоснуться к её плащу в страхе перед тем, что может там увидеть.
— Уходи, — выдавила она.
И он ушёл. Повалился в соседней комнате на диван и впился зубами в тыльную сторону ладони.
Лиза никогда не рассказывала мужу о том, что с ней произошло. На мосту её пальцы выскользнули из его ладони, и при следующем колебании толпы молодую графиню оттёрло от спутника.
— Михаил! — крикнула она, но Воронцов её не услышал. Слишком громко гремели литавры и дудели трубы на ладье дожа.
— Миша!
Уже несколько рядов голов отделяли её от мужа.
— Миша! Да пустите же вы!
Её не понимали и всё дальше оттирали к спуску с моста. И тут графиню схватили за руку и резко дёрнули назад. Она вскрикнула от неожиданности, но уже в следующую секунду ей зажали рот под раструбом маски.
— Тихо, — произнёс на ухо голос по-русски. В тот момент она его не узнала. Маски сильно искажали тембр. — Не бойтесь, вам не причинят вреда.
Человек крепко держал Лизу за локоть и подталкивал вниз. Она сделала отчаянное усилие, пытаясь вырваться, но её только ещё крепче стиснули с обоих боков и повлекли вниз к каменной пристани, возле которой качалась лодка. Трем взрослым мужчинам не составило большого труда увести одну женщину. Крепко держа графиню за запястья, её насильно усадили на деревянную скамью. В отчаянии она вскинула голову, ища глазами мужа. И увидела, как Михаил, уже обнаружив её пропажу, мечется по мосту. Лиза вцепилась зубами в ладонь, зажимавшую ей рот. Похититель с бранью отдёрнул руку. Женщина успела закричать:
— Миша!
Её голос сорвался. Чугунная ладонь ударила Лизу по лицу, припечатав губы к зубам с такой силой, что она почувствовала во рту вкус крови.
— Молчать! — рявкнул над ухом смутно знакомый голос. — Подчиняйтесь, и вам ничего не грозит.
Лодка прошла мимо Дворца дожей в окружении сотен сияющих и поющих гондол. Никому не было дела до её пассажиров. Со стороны казалось, что они разыгрывают спектакль под названием «Похищение». Многие им аплодировали. На соседних лодках изображали, то лавку аптекаря с травами и медицинскими ступками, то застенок инквизиции с толстым палачом в маске и страшной шипастой клеткой в форме человеческого тела.