Этот второй принцип подчеркивает необходимость уважения к истории нашей страны, какой бы она ни была. Он напрямую связан с первым и подразумевает, что бессмысленно спорить о том, что было лучше — Советский Союз или Российская империя. Нужно уважать оба эти периода нашей истории.
Также важно уметь уважать разные страницы нашей истории, даже если кто-то считает, например, что следует сносить памятники Ленину как "кровавому тирану", или с другой стороны, убирать памятники царю, как "узурпатору". Такие радикальные мнения игнорируют тот факт, что история нашей страны — это единое целое, которое необходимо признавать и уважать во всем его многообразии. Именно понимая и принимая наше прошлое во всей его полноте, мы можем сделать нашу страну и будущее лучше.
А как твое окружение, не состоящее в Белом Вороне, относится к участию в движении?
Слушай, мое окружение, мои знакомые… Они относятся вполне адекватно. У меня даже есть пара человек, которые придерживаются противоположного мнения. Но это не влияет на наши человеческие отношения.
Допустим, моя деятельность в Белом Вороне. Она, конечно, влияет на меня, оставляет определенный отпечаток. Но это не все, что меня определяет. Я верю, что ни одной деятельности или политической позиции недостаточно, чтобы полностью оценить человеческие качества индивида. В этом смысле да, есть некая корреляция, но об этом, наверное, не в этом интервью.
И мне очень приятно, что мое окружение, с которым я непосредственно общаюсь, занимает нейтральную позицию или вообще этим не интересуется. Даже те, кто не очень к этому относятся и не разделяют мою позицию вообще, они это понимают. И не происходит такого, что «ах ты, кровавый палач, я с тобой общаться не буду». Ну и у меня в том числе такого нет.
Но тем не менее, насколько мне известно, все-таки внутри ВШЭ среди студентов есть некая позиция к Белому Ворону, которая относится к нему крайне негативно. То есть ты бы не мог рассказать о каких-нибудь таких примерах, когда вам приходилось сталкиваться со сложностями? Со сложностями и непониманием со стороны, получается, ваших коллег по учебе?
Ну слушай, дело в том, что я заметил, как многие ребята из Высшей школы экономики, студенты, относятся крайне негативно к нашей позиции. Я это говорю не в обиду им, это просто мои рассуждения. Они, кажется, лишены возможности идти на переговоры, приходить к консенсусу. Их, видно, очень впечатлило появление такого объединения, как Белый Ворон, на фоне либеральной репутации Вышки.
Они готовы списать на нас все подряд: что это проект Администрации Президента, ФСБ, или мы даже наемники Пригожина. Было такое, когда меня причисляли к ЧВК, хотя я к ним никакого отношения не имею. Они списывают это на что угодно, но только не на то, что в Вышке реально могут быть люди с такой позицией.
С ними трудно разговаривать. Я постоянно за диалог, но они сами не очень хотят общаться или боятся, не знаю. И в разные времена нам всячески мешали. Нам и сейчас приходится периодически сталкиваться с подобным, хотя сейчас, конечно, это стало происходить реже. Все это немного подутихло, как и ажиотаж вокруг СВО в целом.
Так или иначе, мы уже стали некой обыденностью для Высшей школы экономики. В свое время даже угрозы убийством приходили от девочек с факультета дизайна. Передаю им особый привет.
И там были различные противодействия, метафорически говоря, в нас как будто гнилые помидоры бросали. Но физических действий против нас никаких не было. И поэтому это стало частью нашего опыта. Просто раньше это происходило гораздо чаще, теперь же, поскольку мы стали некой обыденностью, подобные случаи происходят реже.
Я имею в виду не столько критику в наш адрес, сколько общий ажиотаж вокруг нашей деятельности. Конечно, иногда это все еще происходит. И в эти моменты, можно сказать, радио "Нас несет". Я всегда говорю, что у Белого Ворона глаза и уши повсюду. Так что, когда против нас подписывают петиции, они зачастую попадают к нам еще до того, как будут полностью сформированы.
И такая ситуация остается до сих пор. У Белого Ворона действительно глаза и уши везде. Любая попытка, скажем так, "замочить нас в сортире", мы узнаем о ней заранее, благодаря нашей обширной сети сторонников и сочувствующих нам людей, работающих в тени.
Как другие члены вашего движения реагировали на такой шквал критики? Может быть, были какие-то опасения за собственную безопасность? Или же все относились к этому с долей иронии, понимая, что дальше слов дело не пойдет?