— Хорошо, что Сугавара-семпай всегда рядом, чтобы помочь ей, — улыбнулась Хината. Через пару секунд на нее снизошло (как она сам подумала) озарение. — Стоп! Это же Ячи-сан! Та самая!
— Чего?
— Та девушка, которую любит семпай!
— Что? Не-ет, — закатил глаза Тобио.
— А ты в курсе? — удивилась Шое. — Ты знаешь, кого он любит?!
Он промолчал, нахмурился и отвернулся, закрывая дверь в спортзал.
— Расскажи мне! — допытывалась Хината.
— Я не буду говорить, — брови Кагеямы опускались все ниже и ниже.
— Ну, пожалуйста!!!
— Зачем это тебе?
— Интересно!
— Если так интересно, спроси у самого Сугавары-семпая!
— Что спросить? — подошел к ним Суга сзади, чтобы забрать ключи. Они даже не заметили его. И естественно, замялись. Но чуть погодя Шое все-таки ответила:
— Мне подумалось, что Ячи — это та девушка, которую вы любите, семпай.
— Ха? — сказать, что Коуши был в шоке, это ничего не сказать.
— А Кагеяма сказал, что не Ячи. И, видимо, он знает, кто она! Я тоже хочу знать, кто она.
— Зачем тебе это? — обретя вновь дар речи, недоуменно произнес Суга.
— Интересно! Интересно, кто эта дурочка!
Кагеяма еле сдерживался от фейспалма.
— Она… не дурочка, — криво улыбнулся Коуши.
— Еще какая дурочка! — возмутилась Шое. — Как можно вас не любить?! Вы же такой замечательный, семпай! Вот, если бы я был девчонкой, то точно бы выбрал вас!
— Э-э, — улыбка Суги искривилась еще больше.
— Что, правда? — хмуро спросил Кагеяма.
Хината осеклась и виновато улыбнулась ему.
— Ну, чисто гипотетически…
***
После этого происшествия Кагеяма перестал внезапно сзади лезть с объятиями, более того, он как-то совсем охладел к Шое. Провожая ее до станции, молча смотрел себе под ноги и практически не поддерживал беседы. Хината так хотела, чтобы он взял ее за руку. Раньше он на прощание целовал ее в щечку, после чего весь красный отворачивался и уходил… Дома после такого было сложно уснуть, особенно в первые разы. Однако теперь Тобио лишь хмуро махал на прощание, пока двери поезда не скрывали его угрюмое лицо до следующего дня.
Шое не понимала, что случилось. И порой вновь не могла заснуть, думая о Кагеяме, правда, уже с небольшой тревогой. Может, она ему наскучила?..
Такое ведь могло случиться?
От этого становилось очень грустно. Но спрашивать было страшно, обычно даже не было возможности.
В один вечер после очень успешной тренировки Карасуно решили немного отдохнуть в кафе. Заказали мясо, наелись до отвала, болтали и смеялись. И в итоге не заметили, как пролетело время. Когда вышли, поняли, что уже довольно поздно. Хината пропустила последний поезд. Все стали прощаться и расходиться в разные стороны, а она, ни о чем не думая, подошла к своему велосипеду.
— Ты что задумала? — взял ее за локоть Тобио. — Хочешь ехать домой так поздно?
— Ну, у меня нет особого выбора… Домой попасть все-таки нужно!
Он хмурился и неотрывно смотрел на нее, раздумывая, что же делать. Шое понимала: тут нечего делать, больше ничего не остается, кроме как ехать домой на велосипеде.
— Слушай, я делала это тысячу раз, ничего со мной не случится!
— Можешь… — покраснев, промямлил он, — если хочешь, можешь… остаться у меня. Я недалеко отсюда живу.
Первой мыслью, конечно, было: «Что?! Нет! Как ты мог такое предложить?!» Но когда прошел шок, Шое вдруг осознала, что просто… уже так давно они не разговаривали. Так давно не оставались вдвоем наедине. И да, она сама попросила об этом. Но… как же она соскучилась! Может, наконец будет шанс спросить у него… все ли в порядке с ними?
Шое позвонила родителям и предупредила. Было очень стыдно, и она приврала, сказав, что останется у подруги.
До этого она уже оставалась ночевать у парня, у Идзуми. Но он всегда был просто другом, и как парня Шое его никогда не рассматривала. Тем более, там еще был Кодзи. Сейчас же была совсем другая ситуация. С Кагеямой они… больше, чем друзья. Они даже целовались пару раз!
В комнате у Тобио было прохладно и довольно просторно, практически не было ничего лишнего. Даже у самой Хинаты, наверное, было более бардачно из-за кучи всяких ненужных мелочей.
— Ложись сюда, — смущенно пробубнил он, указывая на кровать у стены.
— А ты? — Хината очень волновалась.
— Я лягу тут, — он постелил матрац возле кровати.
Она юркнула под теплое одеяло и посмотрела на него в ожидании чего-то. Тобио же отвернулся, накрыл себя тонкой простыней и бросил бесстрастное «спокойной ночи».
— Ты не замерзнешь? — брови выстроились домиком.
— Нет.
Она чувствовала странное напряжение. Ей казалось, что он будто обижен на что-то. Но на что?
— Слушай… — нерешительно и тихо спросила она, — я тебе… больше… не нравлюсь?
Сердце заколотилось быстро-быстро, так страшно было спрашивать это. Но вопрос терзал уже несколько дней.
Тобио развернулся, лунный свет из окна осветил его недоуменное выражение лица.
— Чего?
— Я спросила: я тебе… больше?..
— Я слышал, что ты спросила. С чего такой вопрос?
— С того, что в последнее время ты… мало со мной общаешься…
— Ты же сама просила об этом.
— Да, но!..
Кагеяма смотрел на нее, прямо в глаза. Было невыносимо терпеть этот пристальный взгляд. Шое зажмурилась, накрылась с головой одеялом и, поджав коленки, сжалась в комочек. Чуть погодя, услышала негромкое:
— Ты мне очень нравишься. С каждым днем все больше. И поэтому… мне сложно сдерживаться.
Она осторожно выглянула из-под одеяла. Пальцы дрожали.
— Я думал, что я тебе больше не нравлюсь.
— Что? Почему?!
— Ты ведь сказала не обнимать тебя и не трогать. Что тебе это не нравится. А еще… что тебе больше нравится Сугавара-сан.
— Я не это имела в виду! — чуть не закричала Шое. — Мне не не нравятся объятия! Просто… я боюсь, что кто-то может нас увидеть вместе! А Сугавара-семпай… я лишь считаю, что его может полюбить любая девушка на свете. Но не я! Я… — тут Хината замялась. — Ты… Для меня нет никого, лучше тебя…
Кагеяма смотрел на нее с удивлением, но и с облегчением.
— Значит… я все еще тебе нравлюсь?
— Конечно, да! А… я тебе?
— Кажется, уже намного больше, чем просто нравишься…
Это все ужасно смущало, но больше — вызывало счастье, настоящее, неподдельное, самое большое на свете счастье. Они смотрели друг другу в глаза, хотелось зажмуриться, но это было так… необходимо.
Тобио вдруг резко выдохнул и соскочил с места.
— Что случилось?
— Я хочу одеться теплее, мне… холодно, — шмыгнул носом он.
Да, пожалуй, на полу, под тонкой простыней не так уж приятно лежать.
— Можешь… — Шое чуть раскрыла одеяло, опустив взгляд и покраснев до корней волос, — можешь лечь со мной.
Тобио несколько секунд мялся, разрываясь между желанием и страхом, но в конечном итоге осторожно лег рядом. Стало так хорошо. Обнял Хинату, она робко обхватила его руками в ответ, уткнувшись лбом в его грудь. Шое была теплой… и приятной.
Она подняла голову, исподлобья посмотрела на него и смущенно улыбнулась. Как можно было сдерживать свои чувства? Дышать стало тяжелее, сон как ветром сдуло, и было так… хорошо на душе. И волнительно. Кагеяма наклонил голову ниже, Шое сладостно зажмурилась и в следующее мгновение почувствовала прикосновение холодных губ. Теплое дыхание чуть щекотало кожу, сильные руки крепче сжали в объятиях. Хината робко целовала в ответ, тело словно парило в небесах — такая легкость… Тепло. И до невозможного хорошо.
Они крепко обнялись, чувствуя учащенное сердцебиение друг друга. Через несколько минут волнение и стыд стали сменяться спокойствием и наслаждением. Хината и Кагеяма крепко заснули с блаженной улыбкой на лицах и зарождающейся любовью в сердцах.