Пока новый знакомый подползал к Клыку, тот уже принял сидячее положение, а затем открыл глаза. Глаза восставшего. Крик застрял у меня в горле, а тем временем Валера уже был за спиной восставшего Клыка и начал возиться с веревками. Я все же сумел побороть ступор и во все горло заорал что-то невразумительное, но поздно, Валерий уже развязал мертвецу руки и тот почуяв рядом живого начал поворачиваться к нему.
- Назад, - успел прокричать я, за секунду до того, как зубы Клыка впились в горло освободившего его мужчины.
- А-а-а-а-а, твою мать, - выругался я, вскакивая на ноги и пятясь к двери. Клык отнял лицо с окровавленным ртом от шеи все еще живого Валеры и посмотрел на меня, затем вновь наклонился к шее закатившего глаза журналиста, при этом глаз с меня восставший теперь не спускал. А по спине пробежали мурашки. Ужас сковал сознание. Я не мог оторвать взгляда от глаз восставшего. Первый, совсем слабый удар в дверь, прорвал платину страха. Я заорал так, как никогда не орал в жизни. Краем сознания я отметил, что даже мертвый Клык дернулся. Я принялся пинать дверь ногами, стараясь не поворачиваться спиной к твари, которая вырывала куски из горла Валеры и флегматично пялилась на меня. А я все стучал и бился в истерике, пока в мой мозг не пробралась мысль: «Не успеют». Взгляд заметался по камере в поисках хоть чего-то, что помогло бы мне выжить, но все тщетно. Пустые стены, пустой пол. Даже мебели нет. Взгляд споткнулся об ложку, которую выпустил из рук Валера, когда пополз освобождать Клыка. Я бросился к ней, как к спасательному кругу, а после обратно к двери. Выставив ее перед собой, на манер ножа, я вновь стал наблюдать за тошнотворной картиной. Но и отвести глаза я не мог, было страшно пропустить момент атаки. Еще одна мысль проблеснула в сознании, заполненном паникой: «И этот восстанет сейчас». Против одного я имел хоть какие-то шансы, а вот с двумя в закрытом помещении справиться я не мог ни при каких условиях. Как будто прочитав мои мысли, Клык внезапно прекратил вырывать шматы плоти из шеи Валеры и принялся неуклюже подниматься на ноги. Медленно, какими-то рваными движениями он принял вертикальное положение и, покачиваясь, двинулся в моем направлении. Все мое внимание было сосредоточенно на восставшем Клыке, но сознание отметило, что окровавленное тело Валеры дрогнуло, и по мышцам прошла судорога. А затем журналист начал подниматься. Против двоих восставших я ничего предпринять не смогу – это я осознал мгновенно, после чего, с диким криком, бросился в атаку на Клыка. Со всей силы я ударил его ногой в грудь, от чего мертвец отлетел назад и запнулся об второго, еще не успевшего подняться полностью. Результатом моей атаки стало падение Клыка, который упав на спину, заворочался на полу. Я, продолжая кричать, бросился на сидящего Валеру и со всей силы всадил ему ложку, в глазницу, после чего отпрыгнул обратно к двери. Никакого эффекта на восставшего это не произвело. Я застыл, в оцепенении глядя на свои пустые руки и поднимавшихся мертвецов. Жить мне оставалось считанные мгновения – с пустыми руками... Тем временем, Валера сел на корточки и медленно поднял на меня окровавленное лицо с торчащей ложкой из глаза. Ужасающее зрелище настолько сильно меня испугало, что я, не задумываясь ни о чем, изо всех сил нанес удар ногой в ту часть лица восставшего, откуда торчала ложка. На мгновенье бывший журналист застыл, а после куклой рухнул на пол. Только праздновать победу было рано, пока я был занят Валерой, на ноги поднялся Клык. При этом движения его были явно увереннее, чем у бывшего журналиста, они стали плавными и хищными. Вместо того, что бы пройти по прямой траектории, перешагнув через окончательно мертвое тело, Клык начал обходить его по левому краю. Мне не оставалось ничего другого, как броситься к телу поверженного противника, дабы получить хоть какое-то оружие, но тварь оказалась быстрее. Восставший бросился мне на перехват со скоростью человека, возможно немного медленнее, но мне, не ожидавшему такого поворота, вполне хватило. Тварь схватила меня за левый рукав и с силой потянула на себя. Из-за неудобного положения меня повело и я, вместе с Клыком, упал на пол. Возле самого уха раздался громкий «клац», я изо всех сил отпрянул в сторону, но добился лишь того, что протащил тело твари за собой, руки разжимать он и не думал. Тогда я подтянул ноги к животу и оперся ими о его торс, не давая приблизиться ко мне, руками я отталкивал его плечи, периодически одергивая их от его зубов. Тварь, поняв, что таким образом еще долго не доберется до своего ужина, решила сменить тактику и вместо того, чтобы давить мне на ноги извернулась и стала наползать на меня. Когда я спохватился, было уже поздно, легкое тело Клыка зафиксировало мои ноги в неудачном положении. Из последних сил я рывком перевернулся на спину и упершись руками в плечи восставшего отодвинул от себя, фактически держа на весу. Запах крови, какой-то химии и гнили ударил мне в лицо. Я хотел кричать, но боялся, что в открытый рот попадет та мерзость, что сочилась изо рта восставшего. Я чувствовал, что силы покидают меня. Оскаленная морда твари с каждым мгновением становилась все ближе ко мне. Руки дрожали от напряжения, казалось, что вот-вот они подломятся под весом чудовища и его зубы вгрызутся в мою плоть. Несколько капель красноватой жижи упали мне на лоб, но я уже не обращал на это внимания. Я прощался с жизнью. Внезапно раздался выстрел, и голова Клыка дернулась. Казалось бы, только надо мной зависла скалящаяся морда монстра. Но вот на мгновение она исчезает из поля зрения, откинувшись назад, чтобы через еще одно мгновенье показаться мне с аккуратной дыркой посредине лба. Но, не дырой от пули было главное преображение облика восставшего. Глаза. Чертовы глаза. Их выражение неуловимо изменилось, и вот это уже не ужасающий монстр, а обычный труп не самого приятного, мне, человека.