Жуков — весь прежний хлам Кара положил в мешок, запечатал его и номерок передал Кара.
Кара его спрятал в карман, а затем с наглой улыбкой обратился к Скворцову:
— Voila tout?
— Voila tout…
Жуков подумал:
— Ну, братцы… Вы друг друга стоите… Держись, Ко-лян… Здесь обманство… Не иначе…
IX
Непрошеный «зайчик»
Вновь Кара из просторного кабинета Скворцова очутился в узкой камере.
Скворцов же, заложив одну руку в карман, другой рукой повелительно указывал коменданту — проверить посты.
За камерой на западной стороне иметь наблюдение.
Из окон кабинета Скворцова виднелось окно камеры Кары и часть самой камеры.
Под окном камеры, расположенной во втором этаже, на досчатой перекладине сидел штукатур и, мурлыча песню, работал.
Комендант ушел исполнить приказание.
Скворцов открыл окно кабинета, поставил треножник с зеркальным отражателем, направив таковой прямо на окно камеры Кара.
Сам сел под защитой простенка против зеркала и стал наблюдать. В зеркале отражалось: Кара укладывал в портсигар папиросы, положил его в карман, взялся за фуражку, но…
…Но… Ах, русская пословица!..
— На всякого мудреца — довольно простоты.
На шапке Кара был зайчик от направленного зеркала.
Кара злобно оскалил зубы, сорвал шапку, снял френч и завесил окно.
Скворцов сконфуженный сидел перед отражателем, в котором со всеми подробностями вырисовалась спинка хорошо сшитого френча…
Минута раздумья.
Скворцов подошел к своему гардеробу. Переоделся. Незаметно вышел из кабинета.
Ушел на черный ход. Поднялся на крышу, свесил голову и маленьким камешком прицелился в штукатура.
Рабочий поднял голову, узнал начальника, немедленно спустился по канату. И не успел он ногами коснуться земли, как на досчатой перекладине сидел уже другой штукатур, опять мурлыкал песню, левой рукой мазал стену, а правой шарил в кармане френча…
Френч заколебался…
Кара заметил подозрительное колебание, поднялся к окну, вытащил нож и схватил руку, обшаривающую френч.
— Мертвая хватка, пан Скворцов!
Скворцов не растерялся и крикнул громко:
— Ломайте левую, правая уже сломана…
Реплика, поданная Скворцовым, дошла по назначению.
Часовой обратил внимание на громкий разговор в пустом дворе, заметил висящего на канате человека…
И дал выстрел…
Тревожный свисток!
От неожиданности Кара отлетел от окна, рука Скворцова освободилась, он полетел вниз, зацепился за телефонный провод.
Это задержало силу падения, и Скворцов свалился на землю…
Сейчас же появились носилки. На носилках был уложен бездыханный труп…
Кара смотрел из окна и думал.
— Ну… один готов! А с этой деревенщиной справиться легче!
X
Обычные ошибки секретарей
Санитары бережно внесли в кабинет носилки с Скворцовым. И ушли.
У носилок беспомощно и растерянно стоял секретарь. И не успел он протянуть руку к трубке телефона, как перед ним стоял невредимый Скворцов с хитрой улыбкой.
Секретарь, видавший на своем веку много видов, особенно в последние годы совместной работы со Скворцовым, пожал плечами и реагировал на чудесное воскресение своего начальника так:
— Правильно!
— Пустите слух, что я сильно разбился и положение мое безнадежно.
— Слушаюсь… Часового у западной половины поставить?
— Ни в коем случае.
— Есть!
За секретарем закрылась дверь.
Одним прыжком Скворцов был опять у своего наблюдательного окна.
И тяжелая суконная штора закрыла его от всяких любопытных глаз…
Ибо было время проулки заключенных. И шли пересуды о злобе дня.
В числе гуляющих был и почтенный господин Кара; всегда брезгливо относившийся к толпе, на этот раз он забыл свой обычай и вступил в переговоры с своими товарищами по несчастью:
— Кто это разбился? — с очаровательной улыбкой спросил Кара ближайшего соседа.
— Инспектор Скворцов, — последовал ответ.
— Он жив?
— Нет. Слыхать — помирает…
— Собаке — собачья смерть! — с не менее очаровательной улыбкой заключил Кара.
И отошел от толпы.
— Что это за порядки? И уголовные и политические и просто бандиты — все здесь равны… — думал Кара, присвоив себе квалификацию «политического подпольника».