Своды пещеры сотрясались от его громового голоса. Ледяной ветер налетел на череп.
— Сейчас я расправлюсь с тобой! — проревел тролль, и голос его уже не был похож на голос Короля.
Эльм схватил меч и одним рывком выдернул его из черепа. Мальчик слышал, что Тысячелетний тролль бежит к нему. Он понимал, что черные тени удесятерили силу тролля, что в сердце его мороз, а по жилам течет ледяная кровь.
Эльм стал быстро вращать мечом у себя над головой. От металла летели искры и молнии, они освещали всю пещеру.
Тысячелетний тролль навис над ним, и на этот раз Эльм не удержал себя от удара. У него с мечом была одна цель. Меч со свистом упал на шею тролля. Голова тролля покатилась в морозную темноту.
В то же мгновение все исчезло. Пещеры как ни бывало. Эльма окружали заросли роз, а за ними его ждала Лелия.
Сокровища Короля сверкали на солнце.
Голова тролля с ухмылкой смотрела в синее небо. А там, где только что был тролль, стоял маленький заблудившийся мальчик. Он испуганно озирался, уголки губ у него опустились и Эльм узнал в нем Короля.
Мальчик заплакал так горько, что затих даже ветер в розах.
— Я хочу домой! — плакал мальчик. — Мама! Мама! Я здесь!
В наступившей темноте послышался стук копыт. Он приближался. Эльм поднял глаза на мрачный, как обычно, Корявый лес.
Из леса выбежал белый конь и остановился перед плачущим мальчиком. Конь опустил голову и губами тронул мальчика за плечо. Мальчик заплакал еще громче.
— И ты ждал меня все эти годы? Прятался здесь с тех пор, как я убил тролля и забыл о тебе? — сказал он коню.
Конь поднял голову и посмотрел на Эльма. Глаза их встретились. Эльм подошел и потрепал коня по шее. Конь ответил негромким ржанием, потом губами осторожно поднял мальчика и посадил к себе на спину.
— Я хочу домой! — всхлипнул мальчик, который сделался еще меньше. — Скорее.
Конь ринулся в розовые заросли. Постепенно плач затих, и конь исчез.
51
Эльм не помнил, долго ли он простоял там. Но вот откуда-то издалека его окликнула Лелия. У его ног лежала голова тролля. Рот был открыт на оборвавшемся крике. Глаза сверкали льдом и морозами далеких зим.
Меч был в крови. Эльм вытер клинок розой. Красная роза, красная кровь.
— Эльм!..
Эльм пошел на голос. Впереди него шла синеватая тень. Это был Люсэ, он нес зеленый ларец и показывал дорогу.
В розовых зарослях было темно. Эльм даже не предполагал, что идти придется так долго. Наконец заросли поредели. На опушке их ждала Лелия.
Тени удлинились — солнце близилось к закату.
Эльм с удивлением огляделся: сад стал гуще и зеленее, незнакомые птицы летали среди деревьев.
— Это воробьи, трясогузки и ласточки, — объяснила Лелия. — Раньше они жили за стеной, а вот теперь прилетели сюда.
Эльм оглянулся на розовые заросли. От Белого замка не осталось ни камня.
— Здесь нам больше нечего делать, — сказала Лелия.
Эльм промолчал.
— Тебе жаль замка? — спросила она.
— Да… Нет…
— Мне тоже…
— Куда мы пойдем? — спросил он.
— Туда. К людям.
— К людям, — повторил Эльм, он подумал о море и горах, о войнах и голоде. — К людям…
— Ты боишься?
— Но ведь мы будем там вместе?
— А одному тебе будет страшно?
— Да, — признался он.
— Сначала мы будем вместе.
— А потом?
— А потом нам придется расстаться.
Эльм кивнул:
— Ну что ж, пошли. Ты с нами, Люсэ?
Синеватая тень приблизилась к ним и протянула Эльму зеленый ларец. Втроем они пересекли сад. Их провожал аромат роз. Солнце скрылось за Тополевой рощей. Птицы умолкли. Наступил вечер.
Они пересекли Ландышевую полянку и подошли к стене. Лелия вынула камень и первая пролезла в отверстие. За ней пролез Люсэ. Потом — Эльм.
Наконец-то он стоял по ту сторону стены!
Перед ним простиралась бесконечная равнина. Над синими горами взошла луна, зажглись бледные летние звезды.
Лелия, Люсэ и Эльм шли весь вечер, а на ночь расположились отдыхать под уступом скалы.
Семь дней и семь ночей шли они пустынной равниной. Впереди Лелия, за ней — Люсэ и последним — Эльм. В одной руке он нес зеленый ларец, в другой — меч. Ветер все время сопровождал их. Луна и солнце сменяли друг друга.
Утром восьмого дня они подошли к густому бору. Здесь дорога разветвлялась на две, и Лелия остановилась.
— Я пойду налево, — сказала она. — Мой путь лежит в город, а может быть, даже дальше. А куда пойдешь ты?