Теперь США были еще более решительно настроены получить весь доступный конголезский уран и предотвратить советский доступ к шахте Шинколобве. В 1951 году офис специального помощника госсекретаря подвел итоги усилий по поддержанию безопасности Бельгийского Конго. Шахта Шинколобве", - говорилось в документе, - "имеет огромное значение для свободного мира" и подвержена различным угрозам безопасности. Существовала угроза "захвата Западной Европы Советами и создания коллаборационистского бельгийского правительства, которое попыталось бы отрезать Соединенные Штаты от конголезского урана". В этом случае необходимо будет захватить важные районы Бельгийского Конго силой. Было предложено, чтобы директор ЦРУ, как только это станет возможным, "начал разработку планов и подготовку к тайному контрсаботажу с целью повышения военной безопасности Бельгийского Конго и, в частности, шахты Шинколобве".
Охрана шахты и прилегающего к ней перерабатывающего завода была значительно усилена. Это была крепость, которая не пускала Алена Гербранта, бесстрашного французского исследователя и писателя. "Завтра я еду в Элизабетвиль (столицу провинции Катанга), - писал он в середине 1950-х годов в книге "Конго нуар и блан", - но я не хочу ехать в Шинколобве, запретный священный город Богов битвы".
США надеялись, что Южная Африка сменит Бельгийское Конго в качестве ведущего поставщика урана. Это привело к союзу между Америкой и апартеидной Южной Африкой, который тщательно исследует Томас Борстельманн в книге "Неохотный дядя апартеида". Официальный Вашингтон, отмечает Борстельман, смотрел на белые власти, "какими бы деспотичными они ни были, как на гаранта этой доступности". Для правительства США даже дисциплинированная и мирная освободительная борьба чернокожих представляла угрозу для доступа американцев к полезным ископаемым в Южной Африке.
Как оказалось, южноафриканская урановая руда разочаровала. Но уран теперь находили и во многих других частях света. Кроме того, в 1950-е годы были разработаны все более сложные методы деления, которые в меньшей степени зависели от богатства руды Шинколобве. Тем не менее, США продолжали импортировать большое количество конголезского урана.
В 1950-х годах американское правительство финансировало две крупные программы капитальных вложений в Шинколобве, направленные на расширение рудника и развитие завода. Первая программа была завершена в 1953 году, вторая - в 1956-1957 годах. Общий объем инвестиций составил около 25 миллионов долларов. В 1956 году было достигнуто секретное соглашение между Объединенным агентством развития (закупочный орган, созданный США и Великобританией) и Африканской корпорацией металлов, известной как Afrimet (коммерческое подразделение Union Minière со штаб-квартирой в Нью-Йорке), согласно которому уран из Бельгийского Конго будет поставляться до конца 1959 года, а возможно, и до конца 1960 года.
Уран из Шинколобве был основой ценности Конго для США в 1950-х годах. Однако это была не единственная причина: в разных регионах страны имелись и другие ценные и стратегические полезные ископаемые. К 1959 году из Конго поступало около 9 процентов мировой меди, 49 процентов кобальта (в 1960 году этот показатель вырос до 54 процентов), 69 процентов промышленных алмазов и 6,5 процента олова.
Вдобавок к обилию ценных минералов в Африке многие географические районы континента имели стратегическое значение. По словам Фрэнка Карлуччи III, американского дипломата, работавшего в посольствах США в Южной Африке, Конго и Занзибаре (а в 1978 году назначенного заместителем директора ЦРУ), "было ощущение, что Африка становится крупным игроком на мировой политической сцене, что холодная война распространяется на Африку и нам нужно уделять ей больше внимания". Кейптаун, например, играл решающую роль в сохранении открытого Капского пути, который считался необходимым для защиты НАТО, военного альянса между североамериканскими и европейскими странами, от советского вторжения. "Американские интересы в будущем настолько велики, - заявил Никсон в 1957 году в сенатском комитете по международным отношениям, - что оправдывают нас в том, чтобы без колебаний содействовать уходу колониальных держав из Африки".
В августе 1958 года в Государственном департаменте было создано Бюро по делам Африки. Помощником секретаря по делам Африки был назначен Джозеф Саттертуэйт, кадровый дипломат, ранее работавший послом США в Шри-Ланке, а затем в Бирме. В ноябре 1959 года в ЦРУ был создан специальный отдел Африки в Управлении планов - подразделении агентства, которое отвечало за тайные операции и вербовку иностранных агентов. Первым его начальником стал Бронсон Твиди, занимавший пост главы представительства ЦРУ в Вене, а затем в Лондоне.