Сомневаюсь, конечно, что Кушина обладает такой кровью. У нее другие свойства чакры, необходимые как раз для запечатывания.
— Мито-сан, а если мы немного модернизируем печать, поставим на Кушину не Шишо Фуин, а подправленную версию, — заискивающим тоном предложил я. — Вот так, например.
Топнув по тропинке, пустил в землю нииндзюцу Дотона, превратившее почву в песок. И сорванной веткой быстро начертил упрощенную схему фуиндзюцу. Внешне печать от Шишо Фуин не отличалась почти никак. Тот же водоворот, заключенный в круг из символов. Только в удвоенном количестве. Хакке но Фуин Шики, Печать Восьми Триграмм, примерно такую, по идее, должен был Минато наложить на Наруто. Не знаю, удалось ли мне повторить в точности то, что еще не придумано, но свойства у моей печати похожие на то, что было мной прочитано в прошлой жизни.
— Орочи, — тяжко произнесла Мито, мазнув взглядом по моему творчеству, — руки бы тебе поотрывать за такое издевательство над искусством. Чему я тебя учила, раз ты додумался до такой примитивной поделки?
— Так ничему вы меня не учили, — не растерялся я. — Только печати показали некоторые.
— Это тебя не оправдывает, — жестко высказалась вдова Хаширамы. — Решил слепить две печати Шишо Фуин вместе. Даже слабоумный генин до такого бы не додумался. Печати будут мешать друг другу. Вместо прочного замка, получится бумажная имитация, которую порвать можно одним усилием воли. А здесь, — Мито ткнула пальцем в схему, — и здесь… да и здесь тоже вообще есть трещины, через которые чакра биджу будет просачиваться наружу.
— Так в том и смысл, — не обращая внимания на критику, сказал я. — Пусть просачивается. Ведь те же печати Кумо не так совершенны, как печати Узумаки. Однако во время нападения на Узушио их джинчурики использовали силу биджу. И успешно.
Мито помрачнела.
— Это опасно, Орочи. Тебе, наверно, не понять, но сопротивляться биджу сложно. Когда его чакра проникает в тело, то ее тьма пробуждает негативные эмоции в джинчурики. Даже простое прикосновение к ней делает человека агрессивнее, злее, яростнее. Нужно уметь контролировать себя, чтобы подчинить силу, — вздохнув, Мито посмотрела на меня. — Знаешь, я бы с большей радостью передала Кьюби тебе.
— Э… Лестное признание, — слова Узумаки меня немного ошарашили, если честно.
— Никакой лести, — устало сказала Мито. — Я не чувствую в тебе негативных эмоций. Твоя чакра почти такая же, как у Узумаки. Ты силен. Ты был бы идеальным джинчурики. Только, к сожалению, уже староват. А руководство деревни хочет иметь молодого джиинчурики.
— А вы в отместку решили дать им не джинчурики, а тюрьму Кьюби, которая не смогла бы использовать чакру биджу?
— Ничего я не решала, — насмешливо фыркнув, ответила Мито. — Если хотят молодого джинчурики, они его получат. Только учиться ей придется долго.
— Мито-сан, — проникновенно обратился я к собеседнице, — поймите и вы меня. Да, моя печать нестабильна и ненадежна. Да, чакра биджу опасна для пользователя. Но мы не можем оставить деревню без джинчурики. Вы ведь понимаете, кто именно сыграл главную роль в падении Узушиогакуре. Объединившись, две деревни создали группу из четырех джинчурики, которые умели чуть больше, чем ничего. Их печати несовершенны, но они приспосабливаются, работают и получают пользу от своих биджу. В несовершенстве оказалась их сила. Мы не можем позволить им уйти вперед. Нам нужно рискнуть и поверить в Кушину. Она сможет справиться с Кьюби. Я помогу ей.
— Ох, какой же ты все-таки прохвост…
— На том и стоим, — с улыбкой заметил я. — И насчет печати. Я назвал свою грубую поделку Хакке но Фуин Шики, и я понимаю, что это фуиндзюцу само по себе несовершенно. Но если мы сделаем к нему ключ, — я снова начал чертить схемы на песке, — то некоторые проблемы мы сможем решить. Моя печать — комбинированная. Это по сути два отдельных фуиндзюцу. Если же мы сможем ими манипулировать уже после запечатывания в джинчурики биджу с помощью Ключа, то можно будет либо полностью его закрыть, либо полностью открыть. У Кушины будет возможность регулировать поток чакры Девятихвостого.
— Самой ей будет сложно нормировать поток чакры, — скептически высказалась Мито. — Кьюби будет влиять на нее, в порыве гнева Кушина может вообще сорвать печать.
— Тогда Ключ должен быть у кого-то другого, пока Кушина не наберется опыта, — уверенно заявил я. — Думаю, она сможет договориться с Девятихвостым. Он же не идиот, должен понимать, что лучше иметь хоть какую-то отдушину, чем сидеть на короткой цепи.
— А еще он понимает, что жить на воле еще лучше, — резонно заметила Узумаки. — Расшатать двойную печать проще. И вырваться в итоге.
— А биджу-то те еще наивные парни, — хмыкнул я. — Вырваться, чтоб оказаться снова запечатанным — это не слишком-то умно.
— Он знает, что Узушиогакуре больше нет, — неохотно признала Мито. — И что Хаширама погиб.
— Ну, зато есть я, — пожимаю плечами. — Да тот же Райкаге, насколько я знаю, уже пару раз запечатывал Восьмихвостого практически в одиночку.
— Самомнения, как и тебе, Кьюби не занимать, чужой пример для него не показателен, — задумчиво пробормотала Мито, разглядывая мое творчество. — Дай мне подумать, Орочи.
Конечно же, я дал ей время на размышления. В принципе, если даже Мито не согласится, ничего страшного не произойдет. В будущем сложнее разве что будет местами, но, думаю, справлюсь. Или можно будет попробовать перезапечатать Девятихвостого в Кушине же. Идея откровенно сомнительная, но вдруг сработает. На крайний случай можно ее оставить.
— Знаешь, Орочи… А пусть будет по-твоему, — тряхнув головой, решила Мито. — Нельзя оставить деревню без джинчурики. Ты прав, не зря тебя пророчат в Хокаге.
— Ну уж, какой из меня Хокаге?
— Будущий. И самый настоящий, — серьезно ответила Мито. — После окончания войны ты станешь им, помяни мое слово. Хирузен со своей системой управления нравится далеко не всем, ты же показал себя только с положительных сторон. Твои ученики — лучшие. Ты сам — сильнейший. К тому же, ты основал свой клан. Не просто семью, а полноценный клан из одного человека, который заключил договор с Конохой. Поступок авантюрный и по сути своей бесполезный, но громкий, и он понравился тем, кто грезит прошлым. Также ты не скупишься, свои техники делаешь достоянием общественности. Методика дыхания, ирьениндзюцу — все то, что делает в целом деревню сильнее. И это тоже нравится многим.
— Гм, с такой точки зрения я на это не смотрел, — вскинув бровь, признался я.
А Мицуко-то еще на меня кричала, что я техниками разбрасываюсь. А оно-то вон как вышло. Забавно. Как бы мне от титула Хокаге-то теперь отвертеться? Да и стоит ли? Может, потерпеть десяток лет на этом посту, навести порядок в мире и со спокойной душой заняться своими делами?
— Пойдем, Орочи. Выпьем чаю. До вечера еще несколько часов, хочу провести их, сидя в тени и в спокойствии.
— Мито-сан, мне, конечно, льстит ваше внимание, — покачав головой, сказал я, — но, может, стоит вам провести больше времени с близкими?
— Ха! — раздраженно выдохнула Узумаки. — Думаешь, я просто так вышвырнула Цунаде из дома? Пусть лучше готовит ритуальный зал! Нечего мне настроение портить своей унылой мордой! Не забыл, что я ощущаю эмоции? Знаешь, никакого удовольствия находиться в окружении тех, кто тебя ежесекундно хоронит. Один ты, Орочи-кун, паразит такой, остаешься, с кем можно нормально поговорить.
— О! Ну, всегда пожалуйста, Мито-сан!
Вечером Мито Узумаки ушла из жизни, передав Кьюби своей преемнице. Это событие прошло незаметно, во время ритуала присутствовало всего шесть человек. На похороны Мито я даже остаться не смог, отправившись на задание. Ну, думаю, она не в обиде. Если что, ДНК ее у меня есть, призвать и извиниться только дело техники.