Выдав все это единым махом и едва успев отдышаться, я заработала увесистый тычок в район солнечного сплетения, так что мне захотелось продолжить медицинское образование юного наглеца, только уже в области маммологии... К счастью, я вовремя вспомнила, что груди-то у меня больше и нет, и слезы, вызванные даже не болезненным тычком, а самим фактом моего нынешнего положения, так и полились по моему скуксившемуся лицу.
Мой обидчик сунул крысу в мешок и потуже затянул горловину. Мои слезы, должно быть, его смутили, хотя он и пытался не показать этого...
– Из деревни, что ли? – поинтересовался он. – Ревешь, как девчонка.
Я замотала головой: мол, да, я девчонка и да, я из деревни, если для тебя так понятнее. Сама-то я ничего не понимала и продолжала реветь в три ручья...
– Меня зовут Питером, – продолжил парнишка, переминаясь с ноги на ногу. – А тебя как кличут?
– Ки... – я вовремя установилась, – Килианом.
– ЧуднОе имя какое-то. Сразу видно, деревенское.
– Ага, – икнула я, – мы все там с прибабахом.
Парнишка улыбнулся и по-приятельски хлопнул меня по плечу.
****– Ты это, прости, что я тебе в глаз заехал, – повинился он с видом полнейшего отсутствия раскаяния. – Сам виноват: чуть крысу мою не упустил, а она мне вот как нужна была, – он стиснул обеими руками свое тощее горло. – Мне фартинг за дюжину обещали... Крысиный король завсегда держит слово.
– Крысиный король? – пискнула я.
– Ага, Том Эндрюс, – осклабился парнишка. – У него самые лучшие крысиные бои в городе.
– Крысиные бои? – снова пискнула я.
– Э, да ты еще совсем зеленый! – мой новый знакомец поддал мне по плечу, вроде как дружески. – Пойдем со мной, деревенщина, – сказал он, увлекая меня прочь из пропахшего мочой переулка, – Питер Уивер покажет тебе всю подноготную старой клоаки. Изнанка Лондона явится тебе как на ладони... Смекаешь?
– Смекаю, – отозвалась я абсолютно перепуганным голосом. Знакомиться с изнанкой викторианского Лондона мне хотелось меньше всего на свете!
Питер уверенно вел меня вперед, маневрируя между старыми заброшенными складами и уличными разносчиками еды с такой выработанной годами прытью, что я только диву давалась. Сама-то я только и делала, что глазела по сторонам: мужчины, мрачно курившие в дверных проемах, женщины, торгующие иголками и другими мелочами в невзрачных лавках под грязными вывесками, неопрятные дети, катающие обруч под сенью хилых деревьев – все это казалось мне одинаково дивным и ужасающим одновременно.
Наконец мы оказались в очередном полутемном переулке – он был точной копией первого, в котором я изначально оказалась – и Питер толкнул едва заметную, крашеную черной краской тяжелую дверь, из-за которой на нас выплеснулся оглушающий гомон множества голосов и клубы табачного дыма, заставившего меня закашляться.
– Что это за место? – прохрипела я, борясь с приступом кашля.
Мой спутник осклабился с видом полнейшего превосходства и произнес:
– Паб «Кровавая Мэри» – место, где проходят лучшие крысиные бои в городе! Наслаждайся, приятель.
С этими словами он поволок свой мешок в сторону мужчины за стойкой.
– Я принес крыс, – сказал он, выставив вперед худой подбородок. – Мистер Эндрюс обещал заплатить фартинг за дюжину.
Бармен молча кивнул в сторону мужчины у загородки: тот курил сигарету, небрежно стряхивая пепел прямо под ноги. Орущая орава мужчин стенала и неистовствовала вдоль того же барьера, и я никак не могла понять, что же вызывает такой дикий, неудержимый ажиотаж.
– Мистер Эндрюс, я принес крыс, – Питер подошел к указанному мужчине и начал клянчить полагающиеся ему деньги, а я тем временем глянула вниз... и обомлела.
Зрелище было преотвратительное!
Крысиные бои? Как бы не так: по импровизированному рингу носилось не меньше сотни перепуганных крыс, а два терьера самого устрашающего вида щелкали челюстями, почти посекундно откидывая в сторону очередную дохлую тушку.
– Что здесь происходит? – спросила я лучащегося улыбкой Питера – должно быть, свой законный фартинг он все-таки получил. – Это и есть, так называемые, крысиные бои?
– Самые что ни на есть, приятель. Смотри, сейчас туда выпустят еще и моих крысенышей! – человек с мешком подошел к краю ограждения и развязал горловину: дюжина и без того ошалевших от нахождения в заключении крыс посыпалась на окровавленный пол и заметалась в поисках спасения. Собаки ринулись рвать их своими челюстями... Меня замутило в самом прямом смысле этого слова.
– Гляди, как они лихо с ними справляются. Хвать – и готово! – Питер с энтузиазмом ткнул меня в плечо. Его ноздри раздувались, глаза горели огнем... – Говорят, хороший пес способен убивать крысу каждые три секунды. Вот бы мне заполучить такого убийцу, – он даже мечтательно облизнул губы. – Я бы обогатился! – И выдохнул: – Что, нравится? Лучшее зрелище из всех.