Самоучитель правильно сказал:
— Меняй свое мгновение на вечность.
Рази врага! Наотмашь! Наповал!
За духолюбие! За человечность!
ПАМЯТИ ПОЭТА В. КОЗЛОВСКОГО
Я не знаю, где ты прожил детство —
За Уралом или на Десне,
Где ты принял русское наследство,
Придружился к северной весне.
Но за годы жизни на чужбине
Ты к чужому слову не привык.
Громче с каждой новой годовщиной
Крови предков слышал ты язык.
И вдали от керженских просторов
Проходил бесплодно день за днем
В бесконечных шумных разговорах,
В молчаливых думах о своем.
Вырванное с корнем поколенье!
Умерло, рожденное без слов,
Все неповторимое волненье
Лучших, ненаписанных стихов.
СУМАСШЕДШИЙ МУЗЫКАНТ
Сошедший с ума музыкант
Все ищет замолкшую музыку.
Она затерялась,
Ее невозможно найти.
С растущей тревогой
Он бродит один по улицам,
Подолгу стоит на углах,
Не зная, куда повернуть,
Как перейти.
Рассеянный, растерявшийся,
Не может найти себе места.
Он нюхает ноты,
Он трогает струны.
У пыльного стоя окна, —
Откуда единственный вид
На крыши Парижа, —
Барабанит в тоске по стеклу.
Она, ведь, была,
Вот здесь, в этой комнате.
Заглядывает под кровать,
Достает записную книжку,
Просматривает адреса.
Удивительно. Непонятно.
Он знает прекрасно:
Она ведь…
Осторожно подкравшись,
Он смотрит в спокойное зеркало.
Нет, это не музыка,
Это просто небритая морда.
— Будьте добры,
Как мне пройти к вокзалу? —
Он церемонно
Приподнимает помятую шляпу
(Она висит неподвижно
На вешалке, у дверей).
— Благодарю вас.
Отрежьте мне фунт колбасы
И полфунта Чайковского. —
Часы безумно спешат,
На них без пяти двенадцать,
Он должен бежать.
Он должен найти убежавшую музыку,
Он просто не может без этого жить.
Он места себе не находит,
Он ходит и ищет.
Он потерял свою музыку,
Он просто не может жить.
(Как будто для этого
Надо сойти с ума).
«Ты тоже из таких — из одиноких…»
Ты тоже из таких — из одиноких,
Задумавшихся тяжко над собой,
Из несогласных, диких, однобоких,
Чья жизнь — раздумья медленный запой.
Из меченных несчастьем, неумелых,
И неумеющих, и нехотящих жить,
Из уязвленных знаньем, онемелых
И научившихся лишь одному — щадить.
Помочь нельзя. Дай руку мне, — и страстно,
И с исступленным вдохновеньем лги:
— Жизнь платит явные свои долги!
— Смерть не разлучит нас! Любовь прекрасна!
«Я поздней осени люблю голубоокость…»
Я поздней осени люблю голубоокость,
Ее рассеянность, ее жестокость,
Ее боязнь сантиментальных драм
И откровенный холод по утрам.
Ничем не соблазнив, поблек багрянец щедрый,
Ни в чем не убедив, смирились, стихли ветры.
Осталась только голая фактичность —
Над схемой рощ заката лаконичность.
В уже ненужной роскоши убранства
Лежат опустошенные пространства,
Одухотворены и преображены
Заслуженным покоем тишины.
«Солнце печет, а в тени свежо…»
Солнце печет, а в тени свежо.
Ждать хорошо, и не ждать хорошо.
Весело мчаться в шумной погоне —
— Я догоню, или он догонит? —
Солнце печет, а в тени свежо.
Весело мчаться в шумной погоне,
Но у окошка сидеть — спокойней.