Большинство зимних ночей в этой горной стране ясны, холодны и полны звезд. Казалось, однако, воздух никогда не еще был таким чистым, и никогда не стояли такие тишина и покой — божественный покой, когда небеса склоняются сообщить некую добрую весть внимающей им земле.
У ворот, завернувшись в плащ, расхаживал часовой; временами он останавливался, привлеченный движением среди спящих стад или криком шакала в горах. Полночь шла к нему долго, но наконец настала. Долг был выполнен, и теперь сон без сновидений — обычная награда для детей труда — ожидал его. Он двинулся было к костру, но остановился: вокруг разлился свет, мягкий и белый, как лунный. Пастух ждал, затаив дыхание. Свет становился ярче, освещая все, что прежде было невидимо, дрожь ужаса пронизала человека. Он взглянул наверх; звезды исчезли, и свет падал как будто из открывшегося в небе окна; свет превратился в сияние, и человек в страхе закричал:
— Вставайте! Вставайте!
С воем ринулись прочь собаки.
Стадо в страхе сбилось в кучу.
Люди вскочили на ноги с оружием в руках.
— Что случилось? — спрашивали они в один голос.
— Смотрите! — кричал часовой. — Небо горит.
Свет стал вдруг невыносимо ярким, и все, закрыв глаза, упали на колени, а потом, с объятыми страхом душами, — ниц, ослепшие и едва не лишившиеся чувств; они умерли бы, не прозвучи голос, говоривший им:
— Не бойтесь!
Они внимали.
— Не бойтесь: я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям.
Сладкий и успокаивающий голос превыше человеческого был тих и ясен, пронизывая все их существо и наполняя уверенностью. Они поднялись на колени и в молитвенных позах взирали на фигуру в центре сияния, фигуру, облаченную в белые одежды; над ее плечами поднимались верхушки сияющих крыльев, а над головой светилась звезда, яркая, как Геспериды; руки были простерты, благословляя; лицо торжественно и божественно прекрасно.
Они часто слышали и на свой простой манер нередко беседовали об ангелах; теперь они более не сомневались, но говорили в своих сердцах: «Божья слава с нами, и это тот, кто в прежние времена являлся пророку у реки Ула».
Ангел продолжал:
— Ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь!
И снова пауза, пока слова входили в их сознание.
— И вот вам знак, — продолжал вестник, — вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.
Глашатай не говорил более; его благая весть была сообщена, но он оставался в небе над ними. Вдруг свет, центром которого он казался, порозовел и затрепетал, затем в едва различимой высоте начался плеск белых крыльев, летали сияющие формы, и множество голосов пело в унисон:
— Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!
Не один раз прозвучало это славословие, но много раз.
Тогда глашатай поднял глаза, будто ища одобрения свыше, крылья его встрепенулись и распахнулись широко и величественно, белые, как снег, наверху и мерцающие многими цветами, подобно перламутру, в тени; легко поднявшись, ангел уплыл в высь, унося с собой свет. Долгое время после того, как он исчез, летел с неба рефрен, ослабленный расстоянием:
— Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!
Когда пастухи совершенно пришли в себя, они бессмысленно смотрели друг на друга, пока один не сказал:
— Это был Гавриил, Божий глашатай людям.
Никто не ответил.
— Христос Господь родился, не так ли он сказал?
Тогда другой обрел голос и отвечал:
— Так он сказал.
— И не сказал ли он: «в городе Давидовом», а это — наш Вифлеем. И что мы должны найти Его ребенком в пеленах?
— Лежащим в яслях.
Первый говоривший задумчиво уставился в огонь; прошло немало времени, прежде чем он сказал, как осененный внезапным решением:
— Только в одном месте Вифлеема есть ясли — в пещере возле старого караван-сарая. Братья, пойдем и увидим то, что явилось там. Первосвященники и книжники долго искали Христа. Вот Он родился, и Господь дал нам знак, как узнать Его. Пойдем и поклонимся Ему.
— Но стада!
— Господь позаботится о них. Поспешим.
Все они встали и оставили мара.
Вокруг горы и через город прошли они и приблизились к воротам караван-сарая, где их встретил часовой.
— Что вы хотите, — спросил он.
— Мы видели и слышали чудесное этой ночью, — ответили они.
— Мы тоже видели чудесное, но не слышали ничего. Что слышали вы?
— Позволь нам пройти к пещере за изгородью и убедиться, тогда мы расскажем все. Пойдем, и увидишь сам.
— Что за дурацкие выдумки!