Последствия этих событий доказывают, что соглашения Жаботинского — Бен-Гуриона были не чем иным, как химерой. Представляемые ими политические движения были настолько противоположны, что никакие дружеские отношения не смогли бы приблизить их друг к другу. Несомненно, что факт неутверждения соглашений явился последней каплей, переполнившей чашу терпения ревизионистов, поскольку меньше чем через два месяца после референдума ревизионистское движение вышло из Сионистской организации и основало свою собственную организацию сионистского толка. Это отделение избавило социалистическое движение от самого опасного соперника в борьбе за «завоевание народа».
Несмотря на неудачи, Бен-Гурион и лидер ревизионистов на какое-то время еще сохраняют теплые дружеские отношения. 30 марта, примерно через неделю после того, как «Гистадрут» отклонил проект соглашений, Жаботинский пишет Бен-Гуриону:
«Может быть, вы прочтете эти строки другими глазами. Кажется, я и сам изменился. Должен признаться, что, узнав об отказе одобрить соглашения, трусливый внутренний голос прошептал мне: «Благословен тот, кто освободил меня» и, может быть, в этот же миг Бен-Гурион тоже благословляет Его… Тем не менее почтение, которое я испытал в Лондоне к человеку по имени Бен-Гурион, остается неизменным».
Бен-Гурион отвечает:
«Что бы ни случилось, наша встреча в Лондоне навсегда останется в моей душе… и если когда-нибудь вы прочтете о наших столкновениях, вспомните, что среди ваших «врагов» есть человек, который восхищается вами и разделяет ваши заботы. Даже в самый разгар предстоящих битв я всегда протяну вам руку».
Так ли это? Отношения между ревизионистами и социалистами вскоре снова изменятся к худшему, и Бен-Гурион станет самым яростным противником «диссидентов», на борьбу с которыми бросит всю свою неукротимую энергию. Еще какое-то время его отношения с Жаботинским сохранят прежнюю учтивость, но потом оба они вновь начнут обвинять и оскорблять друг друга…
Жаботинский, со своей стороны, огорчается происшедшим разделением; создание параллельной сионистской организации завершается полным фиаско, и он оказывается в полном одиночестве. В июле 1937 года, за несколько дней до начала XX конгресса, он предлагает Бен-Гуриону, чтобы выбранная на мировом уровне Национальная сионистская ассамблея заменила существующий съезд. «Ваше большинство, — говорит ему Жаботинский, — не отражает истинного равновесия сил». — «А если после всего вы не наберете большинства голосов, вы позволите Национальной ассамблее подавить себя?» На что Жаботинский искренне отвечает: «Я не могу быть в меньшинстве. Там мне нечего делать».
Владимир Жаботинский умрет в США в 1940 году, не дожив до дня осуществления своей мечты. Став премьер-министром израильского правительства, Бен-Гурион под разными предлогами категорически откажется исполнить пункт завещания Жаботинского, в котором он просит суверенное еврейское правительство похоронить его останки в земле Израилевой. В одном из писем, написанных в октябре 1956 года, Бен-Гурион пояснит, что на свете есть только два еврея, чьи останки заслуживают погребения в Израиле: Герцль и барон Эдмонд Ротшильд. А Жаботинский? «Этой стране нужны живые евреи, а не кости мертвых». Совершить этот акт гуманизма и похоронить Жаботинского в Израиле придется преемнику Бен-Гуриона Леви Эшколю. До последнего дня Бен-Гурион не сможет стать выше чисто политического значения этого акта.
Глава 6
Конец политического сионизма
В августе 1935 года во главе сионистского движения стоят два лидера: Хаим Вейцман и Давид Бен-Гурион. Первый переизбран на пост председателя Сионистской организации, второй — председатель сионистского Исполнительного комитета и Исполнительного комитета «Еврейского агентства». Два последних года Бен-Гурион яростно боролся за упрочение социалистического движения в Польше и США — основных центрах жизни евреев, в результате чего 50 % делегатов XIX конгресса были представлены социалистами. Когда сотни представителей собрались в Люцерне, товарищи Бен-Гуриона бросились к нему с просьбой выдвинуть свою кандидатуру. Уступив натиску товарищей, он согласился и был избран председателем сионистского Исполнительного комитета.