Вздох Джуда прозвучал чертовски громко в тихой комнате.
Он не мог сосчитать, сколько бинтов перекрывают голову Бена, правую сторону его лица и верхнюю часть правой руки. Некоторые бинты были темнее и испачканы кровью, другие всё ещё казались стерильными. На правом предплечье, под бинтами, был гипс. Его правая нога была в каком-то механическом бандаже. По сравнению со всем уроном с правой стороны тела Бена, левая казалась не задетой. Должно быть, он проехал по земле на одном боку, когда упал мотоцикл. У Джуда болело сердце, и он не смог сдержать тихий всхлип, который у него вырвался.
— Джуд?
Шёпот прозвучал болезненно, выбираясь из разбитого тела Бена. Веки Бена едва приоткрылись, достаточно, чтобы Джуд увидел его расширенные зрачки. Бен всё ещё был под кайфом, то ли от анестезии, то ли от обезболивающих из-за ран на его теле. Не обращая внимания на свой страх и боль в груди, Джуд подошёл к кровати Бена и взял его за здоровую руку.
— Я здесь, Бен, — это прозвучало не громче, чем болезненный всхлип, но Бен услышал. Его глаза закрылись, и он сжал руку Джуда с удивительной слабостью, которую Джуд в нём никогда не видел. Это пугало его почти так же, как бинты Бена. — Копы звонят твоим родителям. У меня не было их номера.
Глаза Бена снова распахнулись — левый открылся намного больше, чем правый. Секунду он казался практически напуганным, но затем снова расслабился, и его глаза закрылись.
— Здесь есть стул, — сказала медсестра, указывая себе за спину, пока проверяла один из прицепленных к Бену аппаратов. Джуд попытался отпустить руку Бена, чтобы взять стул и устроиться поудобнее, но Бен вцепился в него. От этого простого проявления доверия и любви сердце Джуда воспарило, а затем разбилось. Бен был под кайфом; он цеплялся за него из-за дружбы и из-за боли.
— Я просто пойду возьму стул, Бен. Я не ухожу, — прошептал Джуд. Бен опустил взгляд на их соединённые руки и медленно отпустил хватку. Он вернулся через пару секунд, сидя на в меру удобном стуле, держа Бена за руку.
Впервые за очень долгое время, пока он сидел рядом с кроватью Бена, пока его сердце болело от страха, боли и любви, Джулиан Арчер молился.
***
Бен терял сознание и вновь приходил в себя. Единственной тонкой связью с его телом и с его жизнью была рука, которая держала его руку. Джуд. Боже, он не хотел открывать глаза. Не хотел видеть в глазах Джуда осуждения и обвинения. Он облажался и знал это. Джуд годами умолял его надевать шлем при езде на мотоцикле, но так как это лишало его возможности, что боль закончится, он никогда не слушал. Боль в голосе Джуда, когда он произносил имя Бена, будет продолжать его преследовать.
В больнице время не текло нормальным способом, даже когда его перевели из отделения интенсивной терапии в обычную палату. Иногда он приходил в себя при свете, иногда в темноте, но эта последовательность не имела для него никакого смысла. Он слышал, как доктор говорит с Джудом. Слышал, как медсёстры говорят с Джудом. Иногда они говорили с самим Беном, задавая ему бессмысленные вопросы. Однако, по большей части он просто лежал как овощ и слушал голос Джуда. Бену нравилось, когда он тихо подпевал радио.
— Об аварии что-нибудь выяснилось? — спросил Джуд, и на мгновение Бен подумал, что вопрос обращён к нему. Затем он слегка приоткрыл глаза и увидел офицера полиции. Мужчина был старше них, но, вероятно, не намного. Его глаза были добрыми, но сосредоточенными, пока он говорил с Джудом.
— Да, но мы не смогли связаться с его родителями. Похоже, они уехали из города в какое-то путешествие. Мы оставили им сообщение, чтобы они перезвонили, но я надеялся, что он достаточно здоров, чтобы дать нам номер мобильного.
— Семь, ноль, восемь, — начал Бен, а затем всего на минуту закрыл глаза от боли в голове и начал заново. Коп взял свой блокнот, чтобы записать продиктованный номер телефона матери Бена. Коп достал свой телефон, напечатал номер, а затем снова поднял взгляд.
— Мой партнёр сделает звонок. У меня есть к вам несколько вопросов насчёт аварии, мистер Мартин, если вы готовы на них ответить, — мягко произнёс он, и Бену попытался немного приподняться на кровати, чтобы прийти в себя, но сдался, когда закружилась голова.
— Вам обязательно делать это сейчас? — спросил Джуд и положил руку на грудь Бена. Бен накрыл его руку своей.
— Джуд, всё в порядке. Задавайте свои вопросы, офицер, — сказал Бен и стал ждать. Офицер перевернул страницу своего блокнота и начал.
— Вы можете сказать мне, откуда ехали?
— Я ехал из клуба... что-то... что-то связанное с огнём. Может, «Инферно», — сказал Бен, бросив взгляд на Джуда, который не проявил никаких признаков узнавания. Он не знал, как ответить на вопросы и не выдать Джуду всех своих секретов, особенно, если офицер спросит о клубе. Коп кивнул и записал его ответ.
— Вы помните аварию? — мягко спросил он.
— Она писала смс, та девчонка в Эскалейде. Я видел, как её машина вильнула всего за несколько минут до этого, но когда она подъехала ко мне слева, она обращала больше внимания на телефон, чем на дорогу. Я пытался проехать мимо неё, но она перестроилась прямо передо мной. Я срезал направо и затормозил мотоцикл, чтобы попытаться избежать её, — всё тело Бена содрогнулось, когда он вспомнил ощущение того, как его тело ехало по асфальту. Его рука зацепилась за байк, нога застряла между байком и землёй. Боже, он лежал там практически вечность, истекая кровью на асфальте, пока ждал помощи. Он никогда не чувствовал такой боли.
Коп бросил взгляд на Джуда, и Бен задумался, что именно он спросит дальше.
— Может, нам следует продолжить наедине, — сказал он, и Джуд выпрямился на своём стуле.
— Нет, я не уйду, — возразил Джуд.
— Всё в порядке, он может остаться, — вздохнул Бен. Коп явно собирался спросить о клубе.
— Когда парамедики привезли вас, они сказали, что вы были в бреду, говорили о... о том, что находились в клетке, — сказал он, позволяя этому заявлению повиснуть в воздухе. Глаза Джуда расширились, и он уставился на Бена.
— Моего друга, с которым я был в клубе, зовут Кейдж (прим. английское слово «cage» – «клетка», созвучно с именем «Кейдж»), — объяснил Бен своим самым спокойным голосом, пытаясь заверить Джуда. Может, они не знали о том, что произошло в клубе. Но следующие слова копа разрушили эту теорию.
— Сотрудники скорой помощи также обнаружили на вашей спине ожоги, не связанные с аварией. Они нашли на вашей коже какое-то горючее вещество и признаки сексуального насилия. Вы хотите что-нибудь рассказать мне об этом? — спросил он, как раз когда Джуд встал со стула у кровати Бена и пошёл к окну, будто больше не мог видеть Бена. Он должен был быть честен, иначе коп не поверит в его версию аварии. Вздохнув, он всё объяснил.
— Мы с Кейджем демонстрировали огненную порку. Во время демонстрации с моей кожи испарялось горючее. У меня не было шанса принять душ. Ожог на моём плече образовался от этой самой демонстрации. Я могу дать вам номер Кейджа, или вы можете позвонить в клуб и попросить подтверждения у Джастина. Он владелец клуба, и он записал нас на демонстрацию, — Бен очень старался не смотреть на Джуда, но его взгляд всё равно туда тянулся. Лицо его друга побледнело, и он явно опирался на подоконник для поддержки. Бен никогда не хотел, чтобы Джуд узнал о Кейдже, особенно таким образом. Он задумался, сколько понадобится времени, чтобы Джуд попросил его найти другое место для проживания. — И не было никакого насилия. Мы с Кейджем занимались сексом в кабинете, после демонстрации.
Он не мог встретиться взглядом с Джудом. Просто не мог.
— Я получу подтверждение от клуба, но, похоже, это не имеет никакого отношения к аварии. Вы хотите добавить что-нибудь ещё?
— Нет, всё довольно спуталось после приезда парамедиков. Я не помню скорую или ещё что-либо, пока не очнулся здесь. Мне сказали, что сделали операцию, чтобы остановить кровотечение в мозгу, и поэтому тяжело что-то вспомнить, — Бен снова посмотрел на Джуда, пока коп закрывал свой маленький блокнот.