Любопытно и заявление депзггата парламента, писателя Николая Дабижа. который видит выход из кризиса в «восстановлении законных органов и их функционировании на всей территории Республики Молдова». Дабижа выдвигает предложение «обмена населением в Приднестровье». «В Приднестровье привезти наших соотечественников из России, которыми полна Сибирь, а их места пусть занимают русские „патрио-ты“».
Имея вполне твердую позицию, летела в Москву молдавская делегация, о чем свидетельствовала, в частности, и пресс-конференция заместителя председателя Верховного Совета Молдовы Виктора Пушкашу. В ответ на вопрос, есть ли у руководства Молдовы надежда, что можно как-то решить вопрос о целостности республики, последовал ответ: «Мы считаем, что это временный режим (в Приднестровье - КМ.). Нас невозможно разделить».
И, наконец, точки над «ί» в конце июля поставило заявление министра иностранных дел Румынии Адриана Нэстасе, кото-
298
рый уподобил Республику Молдова «металлической пластине, находящейся между дв}гмя магнитами».
С одной стороны, это Россия и СНГ, с другой - Европа и европейские страны. Как полагает Нэстасе, «Республика Молдова представляет собой часть Европы», а в связи с этим «ее демократическое и процветающее будущее может быть лишь таким, как и будущее Румынии - ассоциирование, и затем реинтеграция в Европейское сообщество и другие европейские структуры». Что же касается возможности присоединения Молдовы к СНГ, то, по мнению румынского министра, это означало бы «добровольный отказ от ряда атрибутов суверенитета и национальной независимости в пользу СНГ» и «уменьшение шансов для создания общего духовного пространства».
К этому остается добавить, что по сведениям информированных источников, Румынией и Молдовой ведется негласная интенсивная проработка дипломатических каналов с целью подготовки их к идее воссоединения двух румынских государств, а в готовящийся проект новой конституции Молдовы предполагается внести положение о Молдове как о «государстве румын».
В этом контексте особое звучание получают, конечно, и демократические фанфары по случаю победы нового политического стиля на Днестре, и миротворческие пассы Рафика Нишанова, в рамках ассоциации «Гражданин», занявшегося устроением судьбы Приднестровья (где не забыли той решительности, с какой Рафик Нишанович лишил слова приднестровского депутата Б. Палагнюка, пытавшегося поставить вопрос о признании республики). И, разумеется, ничего доброго не предвещают наконец-то прорвавшиеся в эфир сведения об отнюдь не миротворческих усилиях бывшего молдавского министра обороны Иона Косташа.
Как и его коллега, министр безопасности Анатол Плугару, он покинул свой пост, так и не ответив за содеянное. И думаю, серьезным просчетом приднестровского руководства было то, что оно не настояло на включении в условия соглашения положения о расследовании событий в Бендерах и наказании виновных. К этому были все и моральные, и юридические основания. Сегодня же Молдова, пользуясь этой уступкой, присваивает себе роль жертвы, страдательной стороны - ту роль, которая была изначально предназначена ей в сценарии и которую лишь слегка завуалировали московские переговоры.
299
Сценарий их писался отнюдь не в Москве п не в Кишиневе, и это - тайна разве что для нашего читателя, бдительно сбереженного от того, о чем говорили радиостанции, писали все газеты, о беспрецедентном давлении, оказанном на Россию Соединенными Штатами и «семеркой».
Практически вся демократическая печать замолчала оригинальную коллизию, сложившуюся «после Бендер» и внесшую новое качество в формирующийся «мировой порядок», а именно: пристальное и враждебное внимание конгресса США к маленькой республике, что вновь заставляет вспомнить Давида и Голиафа, как было принято творить в мировой печати в годы войны во Вьетнаме. Впрочем, не то же ли Гренада, Панама, Сербия, а теперь вот ПМР. Устойчивая тенденция Соединенных Штатов, настраивая свои геополитические позиции в мире, демонизировать какое-нибудь смехотворно несоизмеримое с ними по всем параметрам государство, превращая его едва ли не в олицетворение мирового зла и обрушивать на него всей своей политической информационной, а то и военной мощью, здесь вновь заявила о себе.
А это сделало приднестровский конфликт первым из развившихся на территории бывшего СССР, в котором с такой определенностью заняла позицию не просто иностранная и даже не просто великая, но единственно оставшаяся в мире сверхдержава. Первым, но, надо полагать, не последним. Ибо, разумеется, за ПМР конгресс видит совсем другого противника.