Такой же примерно направленности было и выступление на съезде депутатов М. Чимпоя, одного из секретарей Союза
110
писателей Молдавии. Он фактически обвинил проживающих в Молдавии русскоязычных в покушении на писателя Д. Матков-ски, хотя, как было доказано, тот попал в обычную автомобильную аварию; попробовал освободить из-под стражи «невинных граждан», «забыв» при этом добавить, что те участвовали в несанкционированных митингах, оскорбляли и избивали работников милиции, били витрины, поджигали автомашины.
Провокационные выст)т1ления И. Друцэ и М. Чимпоя были услышаны теми, кто хотел их услышать. Вскоре группа молодежи Кишинева расположилась у памятника Штефану Великому, объявила голодовку и потребовала освободить арестованных, отозвать в Москву работников союзной прокуратуры, Зтрожая дальнейшим обострением межнациональных отношений. Так подстрекательские действия депутатов-писателей ввели в заблуждение общественность, спровоцировали людей на неправильные действия.
Писательница Л. Лари (cjoipyra памятника Штефана Великого), выступая на внеочередной сессии ВС республики в августе 1989 г., потребовала ускорения решения вопроса о молдавском языке как о языке государственном, едином языке межнационального общения, вытеснения «инородцев» из республики, умалчивая о том, что именно с помощью этих «инородцев» Молдавия превратилась в республику высокоразвитых промышленности, сельского хозяйства, культуры, науки, что в республике проживает около полутора миллионов «инородцев», т. е. 40% всего населения, что эти «инородцы» давно уже стали коренными жителями края, создали сотни тысяч интернациональных семей. Лари утверждала, что в 1812 и 1940 гг. край был не освобожден, а оккупирован русскими.
Секретарь правления Союза писателей республики И. Ха-дыркэ, одновременно являясь секретарем партбюро писательской организации, продолжительное время возглавлял НФМ, правое крыло которого постепенно выродилось в националистическое. После победы НФМ на выборах в Советы Хадыркэ сбросил маску и перешел на позиции экстремистов, стал проповедовать сепаратистские взгляды, выступать за объединение с Румынией.
Такая позиция названных и некоторых других представителей национальной интеллигенции нанесла большой моральный урон нации, особенно ее молодежи, не пережившей трагедии оккупации родины королевской Румынией и фашистской Гер-
111
манией. Играя на естественном стремлении народа к свободе, такие «интеллигенты» все громче и громче стали винить русских, якобы отнявших у них право быть хозяевами на своей земле, иметь свою культуру, свой язык, графику, национальную атрибутику. И на эту приманку клюнули другие жители городов, став послушным орудием их замыслов.
Жители же сел и деревень в массе своей безразлично отнеслись к всплескам эмоций городской интеллигенции, о чем свидетельствуют многочисленные опросы населения. Однако националистов из НФМ это не смутило. Дело дошло до того, что они стали требовать раздельной учебы детей разной национальности, раздельных детских садов, разводов молдаван с иноязычными, запрета русских школ, классов и преподавания русского языка, изъятия из библиотек русской литературы.
В августе 1981 г. под давлением НФМ сессия ВС республики приняла закон о государственном статусе молдавского (румынского) языка, о латинской графике, а затем - о триколоре, допустив при этом явное пренебрежение к национальнокультурным и языковым потребностям проживающих в Молдавии других народов. С 1990 г. лидеры НФМ повели открытую борьбу за присоединение Молдовы к Румынии. Так, 16 декабре 1990 г. они провели Великое национальное собрание под лозунгами: «Никакого Союзного договора», «СССР - вон из Молдовы», «Да здравствует Великая Румыния», «Долой оккупацию» и др.
Прогрессивные люди республики не прошли мимо этих политических шоу. Молдаванин по национальности академик
А. Лазарев на республиканской научно-теоретической конференции разбил все посылки националистов. Наступлению реакции стало давать отпор и русскоязычное население, забастовок можно было бы избежать, если бы руководители республики попытались разобраться в глубинных причинах нарастающего конфликта и принять правильные меры. Многие депутаты ВС республики, предчувствуя раскол общества, выступили против жестких и социально несправедливых законов, но они оказались в меньшинстве, и их освистали. Люди почувствовали реальную угрозу превращения Молдавии в бесправную провинцию Румынии и приступили к созданию Приднестровской Молдавской Республики и Гагаузии.
К сожалению, ВС Молдовы и его председатель М. Снегур не придали должного значения нарастающему конфликту.
112
в докладе на второй, внеочередной сессии ВС Снегур тенденциозно истолковал происходящие события, возложив всю ответственность за них на тех, кто, как он сказал, всеми средствами пытались повлиять на работу сессии, утвердившей законы о языке, допустив при этом грубые выпады против иноязычных и изобразив их как «реакционные антиперестроечные силы», которые с «бесцеремонной яростью и наглостью» занимаются подрывными действиями в «угоду своим нездоровым амбициям». Русскоязычное население он назвал «чужаками», которые «мутят разум». Это выступление Снегура явилось своеобразным детонатором для взрыва массового шовинизма. Началась неприкрытое преследование и травля немолдавского населения. И делалось это под нажимом правого крыла НФМ.
Заняв ряд руководящих постов, в том числе и пост заместителя председателя ВС, лидеры фронта стали реализовывать свой план присоедршения Молдовы к Румынии. Они добились того, что в принятой декларации о суверенитете республики не упоминалось о ее вхождении в состав СССР, добились решения о прекращении призьгоа граждан Молдовы на службу в Советскую Армию и приостановили действие ряда статей Конституции СССР на терррггории Молдовы. Были приняты решения о создании национальной армии и корпуса карабинеров, что свидетельствовало о ставке парламента на военную силу в решении сложных вопросов межнационального и политического характера.
Наша центральная печать подробно освещала агрессивные действия руководства Молдовы против «непокорного» иноязычного населения, что было воспринято этим руководством как «подстрекательство». В этом была обвинена «Красная звезда». За объективную информацию и статьи корреспонденту «Правды» были созданы невыносимые условия для работы вплоть до угрозы выдворения из республики. Корреспондент ЦТ И. Пет-ков был изгнан из Кишинева.
Молдова отказалась подписать Союзный договор, запретила населению участвовать в референдуме 17 марта 1991 г. Выполняя «предначертания» НФМ, руководство Молдовы часто ссылается на «волю народа», но, как правило, не спрашивает мнение народа и поступает вопреки его воле. Так было с законами о языке, о национальном флаге, об изменении названия республики - воля народа подменялась волей лидеров фронта.
Жители же городов и сел Приднестровья, юга и центральной части Молдовы оказывали и оказывают националистам упорное сопротивление. В этих условиях М. Снегуру не раз приходилось маневрировать, делать вид, что в чем-то он не согласен с лидерами НФМ, особенно когда становилось ясно, что проводимая ими политика не одобряется большинством населения. Но, к сожалению, это были, как теперь выясняется, именно только маневры, скрывающие истинные цели. В обращении к гражданам республики М. Снегур в середине декабря 1991 г. зп-верждал: «Руководство республики принимает все усилия для установления мира и спокойствия». Но здесь же допустил несправедливое обвинение приднестровцев в деструктивных действиях. В новогоднем обращении к народу он утверждал: «Соблюдение прав человека в общем и национальных меньшинств в частности является безусловной гарантией демократизации государства». И тут же: «Народ высказался со всей определенностью, отклонив пресловутый референдум 17 марта», умолчав о том, что не народ отклонил референдум, а правители Молдовы.
Колебания, противоречивые высказывания, двойственная игра М. Снегура стали особенно заметными в последние месяцы, когда создавшаяся критическая обстановка, сопровождаемая кровопролитием и гибелью людей, должна была убедить его в том, что надо искать мирные пути решения конфликта, а не действовать методами окриков и угроз. В одном из своих выступлений он говорил о решимости покончить «с сепаратистами Приднестровья и Гагаузии», о намерении ввести в Приднестровье президентскзто форму правления и распустить местные органы власти. Как видим, здесь и не пахнет стремлением «соблюдать права человека», о чем он неоднократно говорил на публику. Все это вызвало дальнейшее напряжение в обществе, которое особенно усилилось после того, как были арестованы некоторые лидеры Приднестровья и Гагаузии. Возмущение народа, особенно действия женских комитетов, в течение месяца блокировавших железную дорогу, заставили руководителей Молдовы освободить арестованных.