- Ну, ты - вперед! - услыхал я голос Уэбба и оглянулся.
Уэбб приближался к одному из парней.
- Вперед, скотина! - снова крикнул он, наступая на него с опущенным винчестером.
Видно, парень решил, что с Уэббом он легко справится. Ему, как и всем нам, предстояло про него еще многое узнать, беда лишь в том, что у него на это осталось мало времени. Парень пошел на Уэбба, а тот вдруг левой рукой рванул из-под куртки шестизарядный револьвер и выстрелил. Парень рухнул.
Тут заварилась каша.
Из заднего окна грохнула крупнокалиберная пушка Сэмпсона, следом выстрелил Этан. Я припал на одно колено и дал три выстрела подряд с такой скоростью, какую только позволял затвор ружья. Тот парень, в которого я целился, вылетел из седла. Рухнул и повис одной ногой в стремени волосатый, в которого выпалил Этан. Лошадь его рванула прочь, волоча хозяина по снегу.
На меня - с револьвером - галопом летел мужик. Вдруг он дернулся - это пуля из дома Макенов остановила его, выронил свою пушку и поскакал прочь, ухватившись обеими руками за луку седла, а на груди его расплывалось кровавое пятно.
Не успели мы опомниться, как никого из нападавших уже не было. Вернее, большинства. Трое валялись на снегу, среди них - предводитель. А у нас за спиной лежал тот, которого подстрелил Уэбб, - пуля угодила ему в голову. Еще один корчился на мерзлой траве, он пытался уползти, волоча перебитую ногу.
Подошел Каин. Глаза у него странно светились.
- Можно было их просто попугать, - сказал он. - Зачем было затевать бойню?
- Лучше сразу. Они бы вернулись и застали нас врасплох.
- Уэбб перехитрил того парня. Мне кажется, он просто хотел кого-нибудь убить.
- Это им послужит уроком.
- Будь поосторожнее с Уэббом, - тихо сказал Каин. - Он вроде голодного зверя.
- Соберите оружие и патроны. Мы их похороним, - приказал Этан и повернулся к Каину: - Не пора ли прочесть над ними молитву?
- Подождите этого, он сейчас присоединится к остальным, - указал Уэбб на парня, который с ненавистью смотрел на него, корчась в луже собственной крови.
- Дайте мне оружие, дайте мне оружие... - бормотал парень.
Но, когда из дому вышел Сэмпсон с коробкой лекарств и бинтов, его голос уже утих. Он застыл в неподвижности.
Показались женщины, потрясенные и бледные. Они пытались удержать детей дома, но те, увлеченные, рвались поглазеть на покойников.
- Нужно выяснить, кто они такие, и написать их родным, - сказала миссис Сэмпсон.
Но никто не стал шарить по карманам. Никто не хотел ничего знать про убитых. Так легче остаться в мире со своей совестью. Оружие и боеприпасы, конечно, нам нужны, их пришлось взять. Ведь у нас всего этого мало, а окружающие горы предвещают опасность в любой момент. Но больше - ничего.
Латрелла среди убитых не оказалось. Похоже, он сбежал.
Мы собрали ружья и ремни, поймали лошадей. Лошади были хороши, наверняка это трофеи, принадлежавшие загубленным бандитами людям.
Вся наша колония участвовала в похоронах, а Каин читал молитву. Вот и наши первые мертвецы. Мы похоронили их на небольшой возвышенности.
Второй раз мы столкнулись с серьезной опасностью и, поборов страх, стали еще ближе друг другу. Однако в глубине нашей общности прорастали зерна розни: ведь не все убивали, не все приспособлены к убийству и насилию. Радовались только Уэбб да я. Я хорошо видел, что сделал Уэбб, и понимал, что он нас всех спас своим неожиданным выстрелом - перехватив инициативу и смешав карты нападавших.
Глава 5
После Нельсона Ли я принялся за Вашингтона Ирвинга, а потом за "Торговлю в прериях". Несколько раз я разговаривал о прочитанном с Рут Макен, и получалось, что ее и мои впечатления были схожими.
Некоторым поведение Рут внушало тревогу. Нили Стюарт жаловался, что после разговоров с Рут у его дочки Мэй "появляются мысли". И это была чистая правда.
Но миссис Макен только улыбалась.
- Мистер Стюарт, это очень хорошо, что у нее появляются мысли и неудовлетворенность. Тот, кто всем всегда доволен, ничего не добьется в этом мире.
- У вас ведь один только Буд, зачем вам школа? - как-то спросил я у нее.
- Школа нужна всем, а не только Буду. Что касается его, я хочу, чтоб ему здесь нравилось, чтоб школа помогала ему взрослеть, понимать, что у нас происходит. Чтоб он стал образованным и сумел впоследствии добиться чего-то большего. Дело, которое умеешь хорошо делать, деловые достижения - только это дает человеку настоящее счастье. А вы, мистер Шафтер? Чего вы хотите? Кем вы хотите стать?
Стыдно признаться, но у меня не было никаких конкретных планов. Я любил жизнь, и меня не покидало ощущение, что все, что происходит сейчас со мной преходяще. Может быть, так чувствовали все. Мы никогда не жили в обустроенных деревнях, не унаследовали, как наши европейские предки, принадлежности к каким-то классам общества. Мы - странники. Хорошо это или плохо - покажет время. Некоторые тянулись на Запад, чтобы разбогатеть и уехать обратно, другие - чтобы остаться здесь, чтобы обустроить и обогатить этот край. Только мало кто знал, как это нужно делать.
Мне хотелось оказаться на Западе, и вот я здесь. Я вдруг перестал что-либо понимать. Я охотно помогал Каину строить кузницу и лесопилку, но в глубине души знал, что надолго здесь не задержусь. Наша страна так велика, и хочется увидеть побольше.
- А что потом, мистер Шафтер? Ну, посмотрите вы страну, всю страну, и вот - вы уже немолоды. Что с вами будет, когда жизненные силы ослабнут?
Она задавала опасные вопросы, они растревожили меня, и я ушел от нее полным сомнений и недовольства собой. Эти вопросы вроде больного зуба или гвоздя в подошве - хочешь о них забыть, но деться некуда, и все возвращаешься и возвращаешься к ним.
Оставались только книги. Они открывали мне окно в широкий мир. Я читал их, потому что хотел многое узнать. Но времени было мало. Жизнь была тяжела, постоянно требовались еда и топливо. Рутинные обязанности не оставляли времени, чтоб думать о чем-нибудь, кроме ежедневного труда. Если нам чего-то не хватало, приходилось учиться обходиться без этого. Нужна хорошая школа, чтобы подготовиться к тем изменениям, которые постоянно подбрасывает жизнь, чтобы понять, что она всегда капризна, непостоянна, а перемены - правило, а не исключение. Ничто не пребывает в неизменности.
Наша страна - страна движения. Мои предки в разное время приехали из Уэльса, из Ирландии, из Франции. Родители перекочевывали из Пенсильвании в Иллинойс, потом - в Висконсин, а дедушка с бабушкой моей матушки - из Мэна в Вирджинию. Любовь к новым местам сидела в нас глубоко.
Мы не знали постоянного, устойчивого мира, а тот, в котором мы жили, ценил лишь основные добродетели. Зло и добро здесь ярко и выпукло противостояли друг другу.
Книги. Со временем я обнаружил, что тут тоже нужно уметь отделить одно от другого. Иногда, казалось бы, свежая мысль оборачивалась просто результатом хорошей памяти пишущего. Образованный человек пересказывал то, чему научился когда-то, а не додумался сам. И все равно я завидовал Рут Макен, которой довелось общаться с образованными, начитанными и много путешествовавшими людьми, и мечтал, что когда-нибудь и сам окажусь среди таких.
Пока же я был лишь одним из тех кочевников, которые во множестве своем основывали новые города. Размахивая топором в лесу, я порой приходил к странной мысли, что со временем умственные способности человека могут иссякнуть: чем больше знаний накоплено в книгах или где-то там еще, тем меньше нужды соображать и размышлять самому.
Мы же здесь учились определять время по солнцу, направление - по тени, по течению рек или по тому, как на деревьях растут ветки. Больше всех об этом знал Этан Сэкетт, и я у него учился. Этан прекрасно знал дикую природу, он умел не только распознать на земле или в зарослях следы зверя и человека, но и угадать их повадки. Часто мы вместе ходили на охоту или выбирали деревья для рубки.