1817 год отмечен важными событиями в жизни всей семьи Д’Израэли. В конце предшествующего года скончался дедушка — старший Бенджамин. Его состояние унаследовал Исаак. Семья стала намного богаче. Это проявилось прежде всего в том, что сменили дом. Новый дом был более просторным, престижным, расположен в прекрасном районе города, по существу рядом с Британским музеем, что было очень удобно для литературных занятий Исаака.
Кончина отца открыла для Исаака возможность решить вопрос, долго мучивший его самого, жену и мать. Англия тех дней, хотя уже и тогда претендовавшая на роль лидера среди свободных государств, в действительности придерживалась жесткой дискриминации в области религиозных убеждений. Не только евреи, но и католики и диссиденты подвергались ограничениям в различных сферах жизни. В семье было ясно, что принадлежность к иудейской религии резко ограничивает возможности детям сделать карьеру. Снять это препятствие в значительной мере можно было переводом детей в лоно англиканской церкви.
Уход из жизни правоверного Бенджамина открыл такую возможность. Бабушка всю жизнь тяготилась своей национальностью, жена Исаака и дети были также за переход в христианство. Сам Исаак придерживался весьма свободных взглядов на религию. Он не верил ни в иудейского, ни в христианского, ни в магометанского бога, хотя и вносил определенный взнос в синагогу, не желая создавать конфликтной ситуации. Как раз к этому времени старейшины общины избрали его на один общественный пост. Он категорически отказался. Тогда его оштрафовали на 40 фунтов стерлингов; штраф он не намерен был платить. После кончины отца Исаак официально порвал с иудейской религией и не присоединился ни к какой другой. В таком же положении была и его жена.
Друзья дома убеждали Исаака, что детей нужно крестить и тем самым расчистить для них дорогу в жизни. Ссылались на исторические прецеденты, на пример испанских евреев, которые не останавливались перед тем, чтобы принять веру местного населения и вступать с ним в родственные отношения. Так предки породнились со знатными кастильскими фамилиями. В результате некоторые из них смогли достичь самых высоких постов в государстве и даже в католической церкви. 2 июля 1817 г. историк Шарон Тернер в конце концов убедил Исаака, и они вместе с тринадцатилетним Бенджамином отправились в церковь Святого Андрея, где Бенджамин и был крещен. Крестным отцом был Тернер. Отныне религиозная принадлежность Бенджамина — англиканская церковь. Этот акт имел очень большое значение для будущей судьбы мальчика.
Существует рассказ самого Бенджамина об этом событии, относящийся к более позднему времени. Он утверждает, что все дети были крещены в один день. В действительности же двое его братьев крестились ранее, а сестра — позже. Эти детали несущественны, однако они красноречиво свидетельствуют, сколь осторожно и критически необходимо относиться исследователю к документам и фактам, исходящим даже из первых рук. Блэйк называет упомянутый рассказ Бенджамина о его крестинах «неправильным», а Монипенни замечает, что, «как многие автобиографические воспоминания, он неточен в деталях».
Второй, и далеко не простой, проблемой, занимавшей родителей, был вопрос о том, какое образование дать Бенджамину. То, что он растет способным и одновременно избалованным, весьма активным ребенком, было ясно.
Родители, естественно, присматривались к ребенку и задавали друг другу обычный для всех семей вопрос: что из него получится, кем он станет, когда вырастет? Думали, конечно, о политической карьере, но черты характера Бенджамина явно не предвещали успеха на этом поприще, ибо, как заявил отец, «он никогда не лжет».
Бенджамина отдали в школу, когда ему было шесть лет. Обстоятельно обсуждался вопрос о выборе школы. Семья имела достаточно денег, чтобы поместить его в одну из самых фешенебельных, но это сделать было нельзя. Как замечает Фрод, «английские ребята были грубые и предубежденные, и у еврейского парня была бы трудная жизнь в их среде. Ни один из друзей Исаака Д’Израэли, кто знал, какими в то время были английские закрытые средние школы для мальчиков, не посоветовал бы ему обречь своего сына на грубое обращение, которому он подвергся бы в Итоне или Винчестере». Поэтому было решено отдать Бенджамина в небольшую частную школу.