- Ну-ка сядь. – Говорит как выплевывает, кивая на пустующее кресло напортив него и одновременно разворачиваясь к нему.
Не сомневается, что подчинюсь. Внутри вскипает протест и злоба, напоминая о первых рейсах гражданской авиации, где я была вынуждена по сотне раз изображать спокойствие и дружелюбие в ответ на хамство.
Села на самый край кожаного сидения и снова спокойно улыбнулась, глядя в черные глаза на грубом, жестком лице. Голубая рубашка полурастегнута на груди, колени разведены максимально широко, на кисти огромный золотой браслет, толстые пальцы с парой массивных перстней. Странно, что креста в несколько килограммов на груди нет. Этакий привет из девяностых, хотя на вид ему чуть за тридцать.
Сальный липкий взгляд прошелся по мне с ног до головы, задержавшись на груди закрытой пиджаком и блузкой со стоячим воротничком. Легкая дрожь тронула мои ладони, кротко сложенные на коленях. Может, идея с Диего не так уж и плоха? Страстный испанский мачо, как и всякий импульсивный мужчина их нации, явно наплюёт на то, что при необходимости у нас в стране истинную причину внеплановой посадки в легкую замолчат и его заткнут. И нас всех...
- Тебе сколько лет? – голос низковатый, гудящий такой, неприятный. – Тебе уже можно?
Сковало холодом в ответ на эти слова и жуткий лающий смех в салоне. Он пригубил бутылку и снова вперил в меня взгляд, в котором откровенно читалась похоть, вызывающая у меня отвращение и желание немедленно встать и уйти.
Таких персонажей в бизнес-авиации я не видела. Слышала о намекающих клиентах, а там уж если совесть стюардессы позволяла, то интим происходил. О таком вызывающем поведении я не слышала. И не ждала его. Я не проститутка, могли бы взять шлюх с собой. Эскорт. Явление у клиентуры не редкое, особенно на дальние перелеты. У этого нечестивого животного явно играл тестостерон на фоне опьянения и уж явно не впервые, мог бы об этом позаботиться, чертов амбал.
- Мне двадцать шесть лет. – Растягивая губы в отрепетированной улыбке произнесла я, едва справившись с голосом, в котором вот-вот могло прорваться презрение, отвращение и брезгливость, уже и так стягивающие мышцы лица, которые я едва контролировала.
- Муж, дети? – нахально усмехнулся этот ублюдок, снова пригубив бутылку и пробегаясь взглядом еще раз по моему помертвевшему телу.
Вместе со страхом в крови начинала вскипать злость. Он был из той самой категории, считающей, что бабло может оставить безнаказанным в любых обстоятельствах. Дебил, который чудом урвал солидный кусок и теперь пытался отыграться на унижении других. Ненавижу такой типаж. До глубины души ненавижу.
Я только тут поняла, что нестройный гомон мужских голосов за столом притих. Все застыли в ожидании. Моего унижения. Челюсть едва не свело от силы с которой я ее стиснула. Мы не имеем права говорить клиентам нет. Сводить тему, предлагать альтернативу, но не отказывать. Я с трудом удерживала спокойное выражение лица, глядя в морду этого похотливого животного.
- Нет. – Снова подвиг, ибо голос мой не дрогнул и не выдал эмоций. – Только жених.
- Жених – не шкаф, подвинется! – мерзко заржал лысый и его поддержали несколько шакалов за столом.
Я, чувствуя, что пахнет жаренным, твердо смотрела в черные глаза и не спускала с губ доброжелательной, словно приклеенной улыбки. Кровь щедро разбавлял адреналин, заставляя сердце биться чаще, а ненависть стягиваться в тугой ком в груди. Если он только посмеет, если только попробует… Самолет посадят. Диего посадит самолет, я в нем уверена. А потом… потом папа разрулит, он столько лет в авиации работал, у него связи. А Женька этого ублюдка закопает. У Женьки тоже связи.
- Маша-Машенька! – едко пропел лысый, скользнув взглядом по бейджику на моей груди, одновременно прикладываясь к бутылке и не спуская с меня прищуренного похотливого взгляда. – Я твой медведь! А как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой уединились?
У него даже мозгов не хватило на намеки. В открытую сказал, тварь. Гогот за столом едва не послал мою выдержку к черту. Хотелось немедленно встать и отобрать бутылку из этой лапы чтобы ударить ею по лысому черепу.
- Ну, Машенька? – хохотнул он, раздевая меня взглядом и вызывая этим рвотный рефлекс. – Твой директор хвастался отличным сервисом. Врал безбожно судя по твоему поведению. Глазки прищурила, улыбка фальшивая, того и гляди стартанешь ко мне с ноготочками. Ты, получается, страстная девочка, да, Машенька? – гоготнул он, склоняя голову и довольно осматривая мое лицо. - Ты заставляешь меня ждать. Машуля, давай-ка кивай своей хорошенькой головкой и мы с тобой будем заниматься взрослыми вещами.