– Я хотел бы, чтобы при мне больше не упоминали этого имени, – напрягся Сашенька. – Мою жену зовут Ксения. Прошу любить ее, как родную дочь.
– Да. Конечно, – согласилась Светлана Никитична и предприняла очередную попытку оторвать от себя Ксению, чтобы иметь возможность взглянуть на нее внимательнее – на расстоянии. Скорее всего, ей не терпелось оценить вслух все явные и скрытые от сыночка дефекты невестки. В конце концов следует знать, кого именно следует любить.
Невестка продолжала сопротивляться и, не отлипая от свекрови, весело щебетала, смакуя свою ошибку. Сначала она думала, что Юрочка в плане девяностолетнего юбилея матушки пошутил. А потом ей и в голову не пришло, что юбилярша именно Светлана Никитична, поскольку выглядит она лишь на… сорок лет.
Дама обвела всех растерянным взглядом, потом расчувствовалась и погладила девицу по голове. Наташка вытаращила на меня глаза, физиономия исказилась искренним негодованием:
– Ир, похоже, здесь только я выгляжу на девяносто лет, – заявила она ледяным тоном. – По праву старейшины этого бардака, слагаю с себя обязанности в подготовке праздничного мероприятия. А проводи-ка меня, подруга, на заслуженный отдых.
Проходя мимо Дамы со словами: «Светлана Никитична, будьте добры, верните мне посошок», Наташка ловко выхватила клюку из рук расслабившейся от чувств юбилярши и, подцепив меня загнутым концом за фартук, повлекла за собой на улицу. Пришлось тащиться следом.
Выход нам перегородила Юлька с двумя сумками наперевес. Она-то и сообщила, что торопиться некуда. Ожидаемые бабулины друзья не приедут – проблемы со здоровьем. Машину уже разгрузили, мелочь дотащат мама и Данька. Дядя Саша с Ксенией приехали почти без вещей. Странное дело, эта Ксения терпеть не может кошек. Обозвала Басурмана «лохматой тварью» и, если бы не мое присутствие, наверняка пнула бы его ногой. А няня неожиданно приболела. Прибудет через пару деньков.
– Мама, мы не успели приобрести тебе подарок, – торопливо пояснил Сашенька. Прилетели из командировки глубокой ночью, рейс несколько раз переносили, ты не представляешь, как вымотались.
– Ну что ты, Сашенька! Какой еще подарок! У меня все есть. Правда, с этим переездом… Представляешь? Мои вещи Мара раскидала по разным машинам! Самое ценное додумалась отдать Ирине!
В уголках губ Дамы появилась едва заметная усмешка.
– Юля, ты продолжаешь встречаться с этим пустозвонным молодым человеком?
– Мама, мы с Ксюшей готовы купить тебе все, что пожелаешь, – повысил голос Александр. – А хочешь, отдадим деньгами.
– Бабуля, я уже достаточно взрослая. Всего на пару лет моложе жены дяди Саши. Поверь, мне лучше знать, кто мне нравится, а кто – нет.
– Вот когда тебе будет девяносто лет, как мне… – завелась было Наташка.
– Вы все сошли с ума, – манерно приложив к вискам пальцы и скорбно возведя глаза, заявила Светлана Никитична.
– А вот и мы! – весело доложила Маринка, грохнув на пол набитые под завязку пакеты. Из одного на пол вывалилась упаковка сосисок, меня невольно передернуло. Еще четыре таких же пакета притащил «пустозвонный» Данька. Избавившись от поклажи, солнечно улыбнулся и поздравил всех с юбилеем и юбиляршей, которой пожелал дожить до ста лет. Я приветливо ему кивнула. Светлана Никитична осуждающе фыркнула и поджала губы. Очевидно, намеревалась прожить гораздо дольше. Она уже готова была обвинить Даньку в сговоре с матерью Юльки и желании как можно раньше отправить ее на тот свет, но тут вмешалась не помнящая обиду Наташка:
– Добро пожаловать в нашу сумасшедшую коммуналку! – приветствовала пополнение подруга и, обернувшись ко мне, как ни в чем не бывало спросила: – Иришка, ты не знаешь, откуда берет начало выражение «коммунальная квартира».
– Из социализма, – стараясь разрядить напряженную ситуацию, улыбнулся Сашенька.
– Неправда! – возразила я, окончательно решив, что братья-близнецы Александр и Юрий совершенно не похожи друг на друга. – «Коммунальная квартира» берет начало из русской народной сказки. «Теремок» называется.
5
Праздник «удался»! Сплошная торжественная часть, перемежаемая едкими замечаниями юбилярши. Эти замечания влекли за собой новый тост и новые к нему замечания. Иногда Светлана Никитична ударялась в пространные воспоминания юности. Времени на то, чтобы отметить пожелания юбилярше глотком вина, заев его хотя бы хлебушком, не имелось. Праздничное мероприятие, по словам Наташки, стало бенефисом чертовой бабушки.
Ночью я вскочила с кровати от дикого вопля. В ответ из комнаты Кузнецовых донесся громкий лай Деньки. Димка с подъемом на полминуты запоздал – пытался выпутаться из второго одеяла, которое я, сорвав с себя, спросонья накинула ему на голову. Было совершенно непонятно, кто орал и, уж тем более, по какому поводу. Ясно только одно: крик – не слуховая галлюцинация. По дому разносились тревожные голоса – своеобразная перекличка. Я трижды отозвалась на свое имя и дважды на Димкино. Еще четыре раза коротко ответила на вопрос: «Что случилось?» – «Не знаю!»