– Юля! Что ты несешь?! – Юрка резко развернулся.
– Извините, тут оказывается другая «клубничка», – в смятении проронила Наташка, поняв, что невольно рассекретила чужую тайну. – Марина, не принимай все так близко к сердцу. Юлька действительно совершеннолетняя. И что вы вообще переполошились? Можно подумать, она собирается слезть с вашей шеи.
Ей еще как минимум три года учиться. Никуда она от вас не денется. Еще и Даньку вам на шею посадит… Ой! По-моему, я что-то не то говорю. В любом случае, Марина, не расстраивайся. Чему быть, того не миновать. И что не делается, все к лучшему… Ир, ты идешь спать? Пойдем, проводим друг друга. После всех этих бредней и виденного нами оборотня даже освещенный коридор меня пугает. Брусиловы, вам надо перестраивать хоромы. Про женщину в белом молчу. Нет, уже сказала. Юлька, ты зря возвращалась в дом через окно Ефимовых. Совершеннолетним у нас двери открыты.
– Я-а-а? – искренне удивилась Юлька. – Через окно-о-о? В бе-елом? Да на мне черный купальник был и синий махровый халат.
– Это мой халат! – наконец-то подала голос Маринка. – Убедительно прошу его не брать! И купальник после купания следовало немедленно снять. Знаешь, чем это может кончиться?
– Так я сразу и сняла… Еще в домике…
– Что?!! – раненым быком взревел до этого просто поскрипывающий зубами анестезиолог.
– «Спать пора, уснул бычок…» – заполняя возникшую паузу, заворковала Наташка.
– Злость пристроил под бочок, – вторила ей я. – Разум спрятал под кровать, так зачем во сне орать?
– Ну на том и порешим, – бодро подвел итоги ночи Димка. – И даю вам слово, что завтра же разберусь во всей этой чертовщине. Вернее, даже сегодня. Разгадывать загадки следует на свежую голову, чтобы не загадывать новых.
Все разом засуетились. Маринка робко поинтересовалась у хмурого супруга, не составит ли он Даньке компанию в летнем домике.
– Нет! – резко ответил он и встал, дав понять, что ответ исчерпывающий и окончательный.
– Я составлю! – с вызовом ответила Юлька.
– Ляжешь с матерью! Идем, Даниил. – Юрка кивнул в сторону двери, приглашая Даньку следовать за собой. Очередной окончательный и исчерпывающий ответ дочери на ее вызов.
– Мы только проведаем бабушку, – обняв Юльку за плечи, через силу улыбнулась Маринка.
По дороге в комнату мы с Димкой заключили устное соглашение: до момента окончательного пробуждения каждого из нас даже не заикаться о минувших событиях, не будить друг друга вопросами типа «ты спишь?», до обеда не требовать завтрака и не перетягивать одеяло на себя. Димка нарушил его первым. Правда, такой пункт мы с ним не оговаривали. Кто ж знал, что пушистому Басурману втемяшется в его кошачью голову поискать тихой гавани именно у нас. Где он до этого торчал, непонятно. Возможно, тоже проник с улицы через окно. И, привыкнув спать на кровати, не счел нужным менять свои правила. Окончательно принюхавшись к обстановке, сиганул прямо на спящего Димку. И началось!..
Временами бестолковая разминка мужа, связанная с погоней за котом, затрагивала и мои интересы. Возмущаться сил не имелось. Укрывшись с головой одеялом, я пробовала не обращать внимания на беготню, сопровождающуюся злобным шипением Димки и кота, но время от времени Басурман скакал и по мне. Муж тоже не отставал – старался перепрыгнуть, как через барьер, но мешало отсутствие регулярных тренировок. В конце концов я не выдержала и подсказала выход обоим: открыть одному из них дверь и катиться через нее куда подальше. Вместе! Разом установилась тишина. Очевидно, Димку сразили наповал мои умственные способности. Такого простого решения проблемы он и не предполагал. А подуставший Басурман просто решил отдышаться.
Я отметила скрип открываемой двери и, похвалив себя за находчивость, опять уснула. Как показалось, минут на пять. Фактически отключилась до полудня. Проснулась от того, что по коридору и вокруг дома за котом носились все, кому не лень. Топот, как от роты солдат на марш-броске. А крики, как на стихийном митинге обманутых вкладчиков. А может, это носились за обезумевшим Ефимовым? Безумие заразно.
Ясность внесла Наташка, залетевшая ко мне босиком.
– Ирка, подъем! Светлана Никитична умерла!
Рывком сев на кровати, я задала очень «умный» вопрос:
– То есть как «умерла»? Опять?