- О, вы их недооцениваете, Сэм, эти парни не зря едят свой хлеб, проговорил Уорбикс, поглаживая холеной рукой папку. - Это гении идеологической диверсии, недаром за их головы Фидель Кастро обещал больше, чем за голову самого шефа.
- Эка невидаль! - фыркнул Стадлер. - Да кому вообще нужна эта безмозглая голова! Я бы не взял ее даже в качестве подарка.
- Да-да, конечно... - Уорбикс незаметно проверил, исправно ли работает портативный магнитофон в ящике стола, и снова переключился на папку.
- Итак, Сэм, дело очень тонкое и щепетильное, не зря выбор пал на вас.
- Что-то раньше не слыхал, что я излишне щепетилен. - смущенно пробормотал Стадлер.
- А суть вот в чем, - продолжал замдиректора. - Вы, конечно, знаете, что значит для русских день 7-го ноября?
- Что-то вроде праздника плодородия у некоторых африканских племен. предположил Стадлер.
- И вы также прекрасно знаете, что такое для них Великий вождь, этот сушеный абрикос Ульянов-Ленин?
Стадлер кивнул.
- Так вот, - Уорбикс перешел на свистящий шепот. - План таков: точнехенько на 7-ое ноября подкидываем большевикам вместо Ленина большущую свинью. Ну как?
- Что-то я не совсем понял. - Стадлер в недоумении поскреб нос. - Что за толк менять шило на мыло, и причем здесь, собственно, я? Я, как известно, не развожу свиней.
- Постараюсь быть более популярен. - Уорбикс терпеливо улыбнулся. Все не совсем так, как вы думаете. Ну представьте себе: Москва, Красная площадь, идет празднование ихней Социалистической революции, толпы людей в валенках проходят мимо Мавзолея, на котором стоит партия большевиков, слышны русские народные песни... Я доходчиво объясняю?
- Вполне.
- Вот и прекрасно. Толпы людей в валенках уходят с Красной площади пить сибирскую водку, а партия большевиков в полном составе по старой сложившейся традиции спускается по потайной лестнице внутрь Мавзолея, чтобы почтить минутой молчания память своего Вождя и Учителя... Пока все понятно?
- Пока - да.
- Так вот, партия большевиков, стянув с головы шапки-ушанки, стоит в скорбном молчании у этой мумии, будучи в полной уверенности, что это и есть Ленин, в то время как на самом деле там...
- Свинья! - не выдержал Стадлер.
- Ну, отчего же свинья?! - Уорбикс начал терять терпение. - Вы, Сэм, рассуждаете слишком прямолинейно. Там будет лежать человек, наш человек, загримированный под Ленина. Можно дать ему агентурную кличку "Свинья", если вам уж так понравилось это слово.
- Я, кажется, начинаю понимать... - задумчиво проговорил советолог.
- Слава Богу! - обрадовался его собеседник.
- Я кажеться начинаю понима-а-ть. - Этой "свиньей", по всей видимости, намечено быть мне?!
Джеймс Уорбикс устало прикрыл глаза:
- Знаете, Сэм, я, пожалуй, был о вас лучшего мнения и надеялся, что вы более высокого мнения обо мне. Вам поручено общее руководство операцией: вербовка агентуры, подкуп, шантаж, а на роль "Свиньи" претендент уже есть.
- Кто же этот счастливец?
- Теодор Фрайер, Крошка Тед. Вы слышали о нем когда-нибудь, Сэм?
- Щеки Стадлера залил легкий румянец, но он быстро овладел собой:
- Нет, не имел чести.
- Странно, - удивился Уорбикс. - Вы первый человек, не знающий Теда... Это профессиональный актер, довольно известный, он снялся во множестве фильмов, не совсем, скажем, обычных: фильмах категории "ххх"*. Вот, взгляните... - замдиректора подвинул Стадлеру несколько фотографий из папки.
Тот взглянул, и его щеки зарделись ярче.
- Боже, какой кошмар!
- Да вы не туда смотрите, - улыбнулся Уорбикс. - Взгляните на лицо: небольшая залысина, бородка, морщинки - вылитый Ильич!
- Я надеюсь, он не собирается лежать там голым? - осторожно спросил Стадлер.
- О, нет конечно! Там же холод собачий, а потом вот с этим, - кивок в сторону фотографий, - все кончено. Уже год, как он уволен за профнепригодность. Вы понимаете, о чем я говорю? - Уорбикс заговорщицки подмигнул советологу.
Тот нервно подмигнул в ответ.
- Бурная молодость, неумеренные возлияния, кокаинчик, между прочим, Уорбикс продолжал смущать собеседника. - Мы наняли его за миллион долларов.
- Миллион долларов?!! - подпрыгнул Стадлер. - Да за такие деньги я сам... - он осекся.
- Не стоит так переживать, мой друг, - посоветовал Уорбикс. - Во-первых, у нашего крошки Теда не такая уж простая роль. Ему ведь еще придется говорить речь.
- Говорить речь? - изумился Стадлер.
- Да-да, в этом-то весь и фокус. Когда эти бородатые большевики облепят, как муравьи, тело своего идола, он должен встать и, сжимая в руке кепку, картаво крикнуть что-то вроде: "Ну что, батеньки, доигрались?!". Я думаю, эффект превзойдет все ожидания, и половина из них тотчас же умрет от разрыва сердца, а вторая половина начнет заикаться и не сможет больше выступать на своих партийных собраниях.
- А во-вторых? - поинтересовался Стадлер.
- А во-вторых, - Уорбикс лукаво прищурился, - В Сибири, куда после представления сошлют нашего Жана Габена, ему, надеюсь, будет не до миллиона. Ха-ха-ха!
- Ха-ха-ха! - вторил ему Стадлер низким грудным смехом.
- Но и это еще не все, - отсмеявшись и размазывая по щекам слезы проговорил Уорбикс, - самое главное, дорогой Сэм, - ваш гонорар. Два миллиона, думаю, вас устроит?
- Два миллиона?! - выпучил глаза советолог.
- Да, два миллиона. Один сейчас, другой - после успешного выполнения задания. Плюс накладные расходы в Москве.
- Откуда такие деньги? - только и смог выговорить Стадлер.
- Налогоплательщики раскошелились. - пояснил Уорбикс. - Родной Конгресс ассигновал на эту затею больше денег, чем на осуществление всей программы СОИ. Вы удовлетворены?
- Удовлетворен ли я? Что за вопрос! - Стадлер пребывал в страшном волнении. - Одно только беспокоит меня в этой истории...
- Я вас внимательно слушаю. - Уорбикс перевел индикатор чувствительности магнитофона в максимальное положение.
- Видете ли, я опасаюсь,- предположил советолог, - что не все большевики будут присутствовать 7-го ноября у тела Ленина.
- А что такое? - забеспокоился и Уорбикс.
- Понимаете, насколько мне известно, Мавзолей очень мал, не больше этой комнаты, а большевиков, напротив, очень много - порядка восемнадцати миллионов человек.
Джеймс Уорбикс так и застыл с открытым ртом. Его поразили даже не малые габариты Мавзолея, его совершенно обескуражило несметное число большевиков в той далекой и загадочной стране. Заместитель директора не знал, что бывают такие партии. Это ставило операцию под угрозу срыва.
- Вы наверное имеете в виду Политбюро? - продолжал Стадлер. - Два-три десятка старперов, что действительно толкутся на трибуне во время демонстраций.
- Да-да, - пробормотал Уорбикс. - Конечно... Я, видете ли не учел масштабов того зла, с которым приходится сражаться. Я буду ходатайствовать об увеличении вашего гонорара до трех миллионов.
Стадлер в почтении склонил голову, внутри его все ликовало.
- А теперь, Сэм, - подвел черту Уорбикс, - я даю вам неделю на то, чтобы слетать во Флориду, уладить проблему с женой, собрать чемодан и явиться с окончательным решением.
- Да провались она пропадом, эта жена, вместе с ее чемоданом! - вырвалось у Стадлера. - Я готов приступить к выполнению задания прямо сейчас.
- Не надо торопиться, дружище. - сморщился Уорбикс.- Я ценю ваше рвение, но нам самим необходимо время на подготовку. Все явки тонкости и нюансы узнаете в следующий раз. До скорой втречи, Сэм, и не забудте, что вы - бездомный, когда будете выходить отсюда. - замдиректора встал и протянул через стол руку.
- Минуточку, дорогой Уорбикс, - остановил его Стадлер. - думаю, как бездомному бродяге, мне будет простителен один неджентельменский поступок.
С этими словами советолог шагнул к столу, отодвинул ящик с портативным магнитофоном и на глазах у застывшего с протянутой рукой Уорбикса, вынув оттуда касету, положил ее к себе в карман брюк.