Через полтора часа оба, распаренныне и разомлевшие, сидели на террасе и пили чай с заварными пирожными. Послышался шум подъехавшей машины. Стадлер посмотрел в окно: из серебристого "Мерседеса" вылез Лупиьш и, распахнув заднюю дверь, выпустил небольшого роста человечка с кейсом в руке.
- А вот и наш друг, - сообщил Стелингов. - Быстро, однако.
Внизу заскрипела дверь, раздались шаги по лестнице и человек с кейсом показался в дверном проеме.
- Ефим Львович Кепарасик, - представил вошедшего Стерлингов. - Прошу любить и жаловать.
- А это, - указал он на Стадлера, - мой американский друг, мистер Розенблюм.
У Кепарасика оказалось очень подвижное живое лицо и костлявая рука. Пока он с усердием тряс ладонь советолога, лицо его поочердно озарялось изумлением, благоговением и восторгом.
- Вы к нам по делу , или как? - спросил Кепарасик, стараясь заглянуть Стадлеру в глаза.
- Или как, - ответил тот, растирая ладонь.
- Мистер Розенблюм - врач, - выручил его Стерлингов. - Он изучает влияние различных препаратов на организм. И я подумал, что вы, Фима, сможете быть полезны ему.
- О Боже, о чем разговор! - вскричал Кепарасик, и лицо его стало воплощением полного счастья. - Всем, чем могу, мистер Розенблюм, всем, чем могу!
- Ефим Львович тоже в какм-то смысле доктор, - сказал советологу Стерлингов. - Но это его хобби. В основном же он - химик, причем, смею заметить, химик гениальный.
- Ох, зачем же вы мне так льстите, - потупил взор Кепрасик. - Я лишь один из многих...
- Пусть нас рассудят потомки, - философски заметил Стерлингов. - А вы , Филипп, не стесняйтес, попросите доктора продемонстрировать свое богатство.
- Э-э-э... Ефим... Э-э-э... - начал Стадлер.
- Док! - бросился ему на выручку Кепарасик. - Зовите меня просто док!
- Хорошо, док, - пробормотал Стадлер.
Кепарасик положил свой кейс на стол, щелкнул замками. Взору советолога открылось неимоверное число рзноцветных ампул, с маниакальной педантичностью разложенных каждая по своему кармашку. Кепарасик, горделиво выпятив грудь, стоял, ожидая реакции. Стадлер молчал.
- Превосходно, превосходно! - восхитился Стерлингов. - Доктор Розенблюм просто слегка озадачен, что перед ним ампулы, он привык иметь дело с таблетками, так ведь, Филипп?
Советолог неуверенно кивнул.
- Ему нужны кое-какие комментарии, - продолжил Стерлингов. - Западная система образования способна дать лишь весьма поверхностные знания. Вместо того, чтобы содрать с них побольше денег.
- Да-да, конечно, - посочувствовал Кепарасик, и на лице его собрались тысячи морщинок. - Я сейчас все объясню. Эти штучки предназначены для внутренних инъекций и содержат психотропные вещества. С их помощью можно лишить человека возможности управлять собой, превратить его в сомнамбулу. Вот это, к примеру, - он указал на красные ампулы, - метапроптизол, или так назыаемое "лекарство против страха", это - "сыворотка правды", с ее помощью у человека развязывается язык, это - "эликсир отчаяния", это - "вакцина памяти"...
Стадлер смотрел в кейс как баран.
- Замечательно, просто великолепно! - подал голос Стерлингов. - Мистер Розенблюм выразил желание купить у вас всю эту коллекцию вместе с кейсом и инструкцией по эксплуотации.
Кепарасик со Стадлером одинаково изумленно уставились на него:
- Купить?!
- Да, купить. Не знаю, чему вы оба так удивлены. Сколько вы дадите за это деноег, Филипп?
Стадлер стал переминаться с ноги на ногу.
- Не мелочитесь, мой друг, - подзадорил его Стерлиногов. - Овчинка стоит свеч.
- Шестьдесят пять рублей, - выцедил наконец советолог.
- Мистер Розенблюм предлагает вам четыре тысячи пятьсот долларов, сообщил Стерлингов Кепарасику.
- О, Боже! - советолог упал в кресло.
Кепарасик тоже зашатался , но остался стоять, упершись ногами в стол.
- Мне остается только поздравить вас с удачно свершившейся сделкой, господа-товарищи, - заключил Стерлингов. - Деньги, Фима, получите сегодня же.
Терраса поплыла перед глазами Стадлера и он лишился чувств.
- Это от счастья, - пояснил Стерлингов. - Сделайте ему укольчик, и можете ехать в банк, Фима.
Сзади раздался грохот. Стерлингов обрнулся: доктор Кепарасик лежал на полу, неестественно вывернув ноги.
- Боже, какие мы нежные, - усмехнулся Стерлингов и, приоткрыв дверь, крикнул: - Айвар, детка, где у нас нашатырь?
ГЛАВА 14
Москва. Проспект Вернадского, д.54. 4-х комнатная квартира на третьем этаже. Первый день ноября. Полпервого ночи.
В гостинной, за журнальным столиком - генерал-майор Скойбеда. На нем выношенное на коленях трико и шлепанцы без пяток. Жена и дети давно спят, Скойбеда подклеивает листья ясеня в гербарий.
В дверь позвонили.
- Кого еще черти по ночам носят? - буркнул Скойбеда и пошел в прихожую.
- Кто это? - спросил он, приложившись ухом к замочной скважине.
- Валерий Михайлович, это Семинард, - послышалось из-за двери. - Открой, дело есть.
- Ты шо, Жорка, спятил? Полпервого пробило, - Скойбеда открыл.
На пороге стояли трое: один двухметровый с бычьей шеей и недобрым лицом, второй - улыбающийся, симпатичный, в черных очках. Третьего Скойбеда рассмотреть не успел: двое первых цепко схватили его за руки. Он хотел закричать, но этот третий, которого он не разглядел, вонзил ему в шею небольшой шприц. Генерала стало неодолимо клонить ко сну...
- Мама дорогая, - прошептал он прежде, чем отключиться.
- Четко сработано, - похвалил Стадлера Стерлингов. - Вы что, оканчивали курсы медсестер?
Советолог не ответил, у него дрожали губы.
- Значит так, - распорядился Стерлингов. - Держите его, Филипп, только крепко - ну и здоров же, кабан! - А я сейчас...
Он снял ботинки и в носках прошел в гостиную, огляделся, подошел к секретеру, достал из-за пазухи большой синий альбом в твердой обложке, сунул его на полку рядом с дюжиной таких же и только после этого вернулся к двери.
Стадлер с Лупиньшем по-прежнему держали Скойбеду подмышки, причем первый уже выбился из сил.
- Все, уходим, - Стерлингов обулся и вытер половой тряпкой следы на лестнице. - Несите осторожно, нам не нужен труп.
В "мерседесе" все трое перевели дух.
- Полдела сделано, - проговорил Стерлингов. Он сидел рядом с водителем, вполоборота. - Но надо поторопиться: у нас в запасе 4-5 часов, не больше.
Лупиньш включил зажигание, мотор еле слышно заурчал.
- Давай, малыш, жми, - сказал ему Стерлингов.
Сзади, раскинувшись на все сиденье, смачно храпел Скойбеда. Прижатый им к самой двери Стадлер нервно разминал сигарету.
"Мерседес", попетляв по ночным улицам, вышел на прямую, и, со скоростью в полтора раза превышающую разрешенную, полетел в сторону Переделкино.
- Вроде бы все тихо, - прислушался Стерлингов, когда автомобиль затормозил у его двухэтажки. - Туши фары, крошка.
Скойбеду бережно перенесли в одну из комнат, и уложили на диван.
- Он так храпит, что разбудит всех соседей, - выразил опасение советолог.
- Ничего, соседи спят крепко, - Стерлингов достал из шкафа кейс Кепарасика. - Я думаю, вы не будете возражать, если я запишу вашу беседу на пленку?
- Зачем? - запротестовал Стадлер.
- Для вашей же пользы, - успокоил его Стерлингов. - Если этот кабан что-нибудь и вспомнит, что само по себе маловероятно, то вы предъявите ему эту пленочку и отобьете у него тем самым всякое желание бежать на Лубянку.
- Вы так думаете? - все еще колебался советолог.
- Убежден!
- Ну хорошо. Ему уже можно ввести сыворотку?
- Погодите чуток, введете, когда он начнет просыпаться. - Стерлингов достал из того же шкафа видеокамеру. - Айвар, подойди-ка сюда. Видишь эту дырочку? Приложишься к ней глазиком, так, чтобы видеть того дядьку на диване, нажмешь по моей команде вон ту кнопочку и будешь держать, пока я не скажу "хватит". И ни в коем случае не поворачивай эту штуковину в мою сторону, а то взорвется! Ты понял меня, малыш?