- Вот видите, - вздохнул Креветко. - Воровской жаргон выдал вас с потрохами. Вы по-прежнему намерены запираться и молоть чепуху?
- Это не чепуха, - сказал Козлов. - Это дело большой государственной важности.
Креветко засмеялся звонко и заливисто, как колокольчик.
Открылась дверь, и в кабинет вошел человек, похитивший Митьку два дня назад. Козлов так и подскочил на стуле.
"Госпди, вот подвезло-то! Вот подфортило-то как! Как же его фамилия? Чем-то похожая на мою. А, вспомнил: Баранов! Оперуполномоченный Баранов из МУРа. Ну конечно же, вот я дурак, что сразу не вспомнил о нем."
только хотел у вас узнать... - Он осекся, заметя Козлова.
- Товарищ Баранов! - бросился к нему капитан. - Как хорошо, что вы здесь! В смысле, что зашли. Это какое-то наваждение: сперва арестовывают моего сына, теперь меня... Этот кошмар должен когда-нибудь кончиться. Скажите хоть вы, кто я такой!
Опер Баранов смотрел на Козлова и колебался. С одной стороны долг следователя и гражданина говорил ему, что обманывать нехорошо, обманывать гнусно. Но с другой стороны, минуты жгучего стыда были еще настолько свежи в памяти, что одного лишь воспоминания о них хватило, чтобы щеки Баранова вспыхнули ярче утренней зари. После недолгой, но яростной борьбы вторая сторона победила. В конце концов, и оперуполномоченные могут ведь ошибаться.
- Я первый раз вижу этого человека, - проговорил он, стараясь не глядеть на Козлова.
- Странно, - протянул Креветко. Его усатая физиономия числится у нас в картотеке под номером полста шесть дробь два.
- Да? - Баранову начало казаться, что он сходит с ума. - Может быть. У меня плохая память на лица. Я, пожалуй пойду. Можно? - Он попятился к двери.
- Идите, - Креветко нахмурился. - И помните: плохая память - не лучшая черта оперативника. Вы, конечно, возлагаете на меня неприятную миссию, но как коммунист и просто честный человек я буду вынужден поставить вопрос о вашем служебном соответствии на очередном совещании.
Оперуполномоченный вышмыгнул за дверь. Судьба, было, преподнесла Козлову подарок, но передумала. И все же у него оставался один шанс.
- П-п-послушайте, - заикаясь от волнения, проговорил капитан. - Вы меня с кем-то путаете. Вот вы говорили, что у того из картотеки были усы. А у меня усов нет! - Козлов хлопнул себя по коленке.
Следователь с сомнением посмотрел на него:
- Вам что, принести зеркало?
- А, вы насчет этого? - Козлов потрогал у себя под носом. - Это не мое, реквизит. Сам клеил.
- Вот оно что, - заинтересовался Креветко. Он спрыгнул со стула и засеменил к табурету. На поверку он оказался не таким уж и маленьким - на полголовы выше Козлова. Правда, стоило принять во внимание то обстоятельство, что Козлов сидел.
Оказавщись перед капитаном, Креветко одной рукой уперся тому в плечо, а другой что есть силы дернул за ус. Голова Козлова мотнулась вперед, из глаз брызнули слезы, но ус не поддался. Следователь дернул за второй - с тем же результатом.
- Ну что вы меня за дурака-то держите? - обиженно спросил он. - Усы как усы, как у всех нормальных людей достигших половой зрелости... Только крашенные.
- Да я ж их сам, кретин, на смолу пришпандорил, чтоб крепче, - чуть не заплакал с досады Козлов.
- Бабушке своей расскажите, - сухо посоветовал Креветко, запрыгивая обратно на стул, каждый раз неудачно.
- Вам помочь? - предложил капитан.
- Обойдусь, - следователь наконец уселся. - Что вы еще хотите мне сообщить? Что у вас вставная челюсть, или нога деревяная?
- Мне надо позвонить, - Козлов потянулся к телефону на столе.
- Ну-у-у, - Креветко отодвинул от него аппарат. - Какие же сейчас звонки? Полтретьего ночи.
- Полтретьего?! - ужаснулся Козлов. - Да там уже волнуются, почему я не вышел на связь.
- Где это - там? - поинтересовался Креветко.
- На Лубянке и в Комендатуре Кремля.
- Ну, хватит! - следователь стукнул кулачком по столу.
- Вы будете говорить правду?
- Я уже все сказал.
- Ну, что ж, - Креветко стал собриать со стола бумаги. - Мне очень жаль, что мы не смогли понять друг друга. Может, у товарища Зубова это получится лучше. Желаю вам хорошо провести время.
Креветко вышел. И почти сразу же вошел Зубов - крепко збитый блондин-альбинос с камненным лицом, бесцветными ресницами и красными глазами алкоголика. Зубов уселся за стол и принялся в упор рассматривать Козлова.
"Известный прием, - со злостью подумал капитан, - Креветко отправился в соседнюю комнату спать, а его место занял другой. Через час они поменяются, и так до бесконечности, пока я не сломаюсь. Но нет уж, дудки, больше они от меня ничего не услышат!"
Козлов решил сменить тактику и на все вопросы отвечать молчанием. Молчал и Зубов за столом. Молчал и смотрел на Козлова. Так прошла минута, две, пять... На восьмой Козлов не выдержал:
- Я хочу знать, на каком основании меня задержали? - высоко, словно перед истерикой, спросил он.
- Здесь вопросы задаю я, - ответил Зубов одними губами.
- Я не тот, за кого вы меня принимаете! - голос Козлова звенел. - Это ошибка.
- Я понимаю, - Зубов кивнул.
- Мне надо позвонить!
- Я понимаю.
- И вообще, - Козлов сузил глаза. - Я буду говорить только...
- Знаю, - перебил Зубов. - Только в присутствии вашего адвоката.
За дверью кто-то заржал.
- Нет! - Козлов мотнул головой.
- В присутствии двух адвокатов? - предположил Зубов.
За дверью заржали громче.
Козлов сглотнул липкую слюну:
- Я буду говорить только с полковником Семинардом.
- Вот как? - Зубов приподнял белесые брови. - А с покойным маршалом Гречко, царство ему небесное, вы говорить не желаете?
За дверью начали икать от хохота.
- Ну хорошо, - смягчился следователь. - Вы можете хотеть все, что угодно. Это ваше право. А у меня будет к вам всего один вопрос.
- А не буду отвечать на ваши вопросы! - выгнул спину Козлов.
- Всего один вопрос, - Зубов навис нвд столм. - Где вы взяли обойму?
Козлов гордо молчал.
- Ладно, - следователь достал из папки протокол. - Распишитесь, и вы свободны.
Капитан взглянул в бумагу, и глаза его расширились:
- Что за черт? - забормотал он. - Я не садист-рецидивист Вырубов, я не пугал сторожа Карацупу и не завладевал его пистолетом без обоймы... Я не проникал на птицеферму топтать яйца! И на скотобазу кастрировать хряков "в количестве до 50-ти штук"! Я не подпишу!
- Ну что ж, Быдлин, входи! - позвал следователь.
Вошел тот, кто смеялся под дверью: амбал в галифе и в майке, украшенной красными кровавыми пятнами, с полным ртом железных зубоа.
- Вы знаете этого человека? - спросил капитана Зубов.
- Нет.
- Ну, может, быть, вы его где-то видели или когда-то встречали?
- Нет.
- Странно, - Зубов почесал макушку, - Обычно при виде этого типа у всех развязывается язык.
Козлов молчал.
- Пошел вон! - рявкнул следователь Быдлину.
Тот вышел.
- Правильно, гражданин Вырубов, - Зубов постучал по столу карандашем. - Зачем прибегать к крайним мерам? Лучше разойтись полюбовно. Вы мне закорючку в протоколе, я вам - стакан крепкого чая с бубликами.
- Я ничего подписывать не буду! - Козлов высоко поднял голову.
- Хорошо, Быдлин, входи! - крикнул следователь. - А вы, гражданин, не могли бы выключить свет?
Козлов оглянулся на находившийся почти под самым потолком выключатель, потом на вошедшего Быдлина, который достал расческу и дунул не нее. Вылетело несколько зубцев. Быдлин улыбнулся капитану своей стальной улыбкой.
- Не выключу, - проговорил Козлов. - Он ударит меня по почкам.
Зубов вскочил. Лицо его наконец оживилось:
- Колись, гад, сволочь, колись, зачморю!
Козлов выдержал этот натиск, не отводя от следователя глаз. Тот растерялся. Быдлин еще пару раз дунул на расчеку - зубьев больше не осталось. Он растерялся тоже.