Она мгновенно заинтересовалась.
— Сколько ему исполнилось?
— Сорок четыре.
— Как говорится: дитя века, моя дорогая. Родился седьмого апреля девятисотого года. Вам он должен казаться ужасно старым, — сказал Манроу.
— Овен, — заметила она.
Манроу улыбнулся.
— Правильно. До наступления нашего, так называемого, просвещенного времени астрология была наукой. Вы это знали?
— Нет, пожалуй.
— К примеру, древние египтяне выбирали своих генералов среди Львов.
— А я Лев. Двадцать седьмое июля.
— Тогда вам суждена сложная жизнь. Вроде моей. Возьмите Гарри, разнообразно одаренный человек, блестящий ум. В тридцать восемь лет стал профессором величайшего университета мира. Посмотрите, что с ним стало в середине жизни.
— Чем вы это объясняете? — спросила Сара.
— Это объясняет астрология. Овен — знак воителя, но часто, родившиеся примерно в те же числа, что и Гарри, внешне представляются иными, чем есть в действительности. Марс перемещается в Джеминаи, а Джемннаи является знаком близнецов.
— И что?
— Такие люди склонны к шизофрении. На одном уровне Гарри Мартиньи ученый, философ, поэт, милейший человек, но есть темная сторона… — Он пожал плечами. — Холодный, безжалостный убийца. Он поразительно неэмоционален, правда, Джек? Конечно, это было очень полезно в той работе, которую он выполнял последние четыре года. Полагаю, благодаря этому он до сих пор жив, когда большинство других погибли.
Картер сказал:
— Вам, Сара, нужно знать о нем две вещи на случай, если у вас сложилось плохое мнение о Гарри Мартиньи. Хотя его мать родилась в Штатах, ее родители были немцами, и Гарри ребенком много времени жил с ними в Дрездене и Гейдельберге. Его дед, профессор хирургии, был активным социалистом. Он умер, упав с балкона своей квартиры. Ужасная гибель.
— Двое гестаповских убийц сбросили его оттуда, раскачав за ноги и за руки, чтобы наверняка, — добавил Манроу.
— А потом появилась еврейская девушка, Роза Бернштейн.
— Ну, наконец, — вставила Сара. — Я уже начала сомневаться, что в его жизни были женщины. Не говоря уж о женитьбе.
— Он познакомился с Розой, когда она училась в колледже Сент-Хью в Оксфорде, в 1932 году. К тому времени он все больше времени проводил в Европе. Его родители умерли. Отец оставил ему неплохое наследство, и поскольку он был единственным ребенком, у него не осталось близких родственников.
— Но с Розой-то они поженились?
— Нет, — коротко ответил Манроу и потом добавил резко: — Предрассудков хватает с обеих сторон. Родители Розы были ортодоксальными евреями, и им совершенно не нравилась идея выдать свою дочь за нееврея. Они с Гарри поддерживали то, что можно назвать постоянной связью в течение нескольких лет. Я знал их обоих очень хорошо. В те дни я тоже работал в Оксфорде.
— Что же случилось?
Ей ответил Картер:
— Она была активисткой социалистического подполья. Постоянно перемещалась из Англии в Германию и обратно, выполняя функции курьера. В мае 1938 она была арестована и доставлена в штаб гестапо на Принц-Албрехт-штрассе в Берлине. Хороший адрес для очень плохого места. Там ее подвергли допросу с применением пыток и, по нашим данным, казнили.
Последовало длительное молчание. Сара казалась погруженной в свои мысли. Она смотрела из окна вдаль. Манроу сказал:
— Для вас, по-видимому, это не явилось шоком. Я нахожу это странным для такой юной особы.
Сара покачала головой.
— Я уже два года работаю медсестрой. Я имею дело со смертью каждый божий день. Так что Гарри Мартиньи не питает привязанности к немцам?
— Не так, — поправил ее Картер. — Он не любит нацистов. Это другое дело.
— Да, я понимаю.
Она снова стала смотреть в окно, ощущая беспокойство, нетерпение. И все из-за Мартиньи, из-за человека, которого она никогда не встречала. Он занял ее мысли и, похоже, надолго.
Картер заговорил снова:
— Мы не спросили вас еще об одном. Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы ответить на вопрос личного характера. У вас есть кто-нибудь в настоящее время? Кто-то, кто скучал бы без вас?
— Мужчина? — Она резко рассмеялась. — Боже мой! Нет, конечно! В Кромвеле мне приходится работать каждую смену не меньше двенадцати часов. Это едва оставляет время на то, чтобы принять ванну и поесть перед тем, как уснуть. — Она тряхнула головой. — На мужчин нет времени. Мой отец в японском лагере для военнопленных. У меня есть старая тетушка в Суссексе, его старшая сестра, и это все. Некому по мне скучать. Так что я полностью в вашем распоряжении, джентльмены.