— Война, кара, страшное дело. Она всех сводит с ума. Как вы справляетесь?
— Руки устали очень.
Невдалеке плавала створка двери. Орсини сплавал за ней и подтащил ее к Саре.
— Постарайтесь забраться на нее.
Оказалось, что это совсем непросто, но, в конце концов, Саре удалось залезть на нее.
— А как же вы?
— Со мной полный порядок. — Он засмеялся. — Не беспокойтесь. Мне приходилось уже бывать в воде. Я везучий, так что держитесь за меня.
И тут она вспомнила весеннюю ярмарку и цыганку Сару, ее предсказание о воде и огне и затряслась от смеха.
— С вами все в порядке? — беспокойно спросил Орсини.
— Чудно. В это время года, нет лучшего места для отдыха, чем Нормандские острова. Прекрасные морские купания, — пошутила Сара и сразу с ужасом осознала, что сказала она это по-английски.
Орсини был рядом в воде и смотрел на нее. Он сказал на превосходном английском:
— Я говорил вам, что был в Винчестере? Мой отец считал, что только в английской частной школе умеют воспитывать твердость характера, которая мне необходима. — Орсини засмеялся. — Ах, я так рад, что был прав. Я чувствовал, что в вас есть что-то непонятное, кара. — Он снова засмеялся, на этот раз возбужденно. — Это значит, что есть что-то необычное и в старике штандартенфюрере Фогеле.
— Ах, пожалуйста, — сказала она с отчаяньем.
— Не беспокойтесь, кара. Я влюбился в вас в тот момент, когда вы появились в дверях того домика на набережной. Вы мне нравитесь, а они нет, кем бы они ни были. Мы итальянцы — народ простой.
Он закашлялся, стирая мазут с лица. Сара прикоснулась к его руке.
— Вы спасли мне жизнь, Гвидо.
Приблизился, затихая звук двигателя. Орсини оглянулся через плечо и увидел бронированный тральщик, один из кораблей эскорта.
— Да, я рад сказать, что, похоже, действительно спас.
Спустя мгновенье тральщик навис над ними, спустив с борта сеть. Двое или трое немецких матросов спустились по ней вниз и подхватили Сару из воды. Гвидо влез следом за ней сам, но тут же рухнул на палубу.
Молодой лейтенант спустился по трапу с мостика и быстро подошел к ним.
— Гвидо, ты ли это? — сказал он по-немецки.
— Как видишь, Бруно, — ответил Гвидо на том же языке.
— А вы, фрейлин, как себя чувствуете? Мы должны отвести вас в мою каюту.
— Это мадемуазель Латур, Бруно, и она не говорит по-немецки, — объяснил ему Гвидо по-французски. Он улыбнулся Саре и помог ей встать. — Мы отведем вас вниз.
10
Едва Сара натянула через голову толстый белый свитер, в дверь каюты Бруно постучали. Она открыла дверь, и юный матрос, стоявший за ней, сказал на скверном французском:
— Наилучшие пожелания от лейтенанта Фелдта. Мы входим в гавань Сент-Хелиер.
Он закрыл дверь, а Сара подошла к раковине и попыталась хоть что-то сделать с волосами, но безуспешно. Воздействие соленой воды оказалось для них бедствием. Теперь на голове у нее была копна соломенного цвета. Она оставила безуспешные попытки и закатала до щиколоток матросские брюки.
Содержимое сумочки, которую она запихнула в карман штормовки Орсини перед тем, как свалилась в воду, оказалось во вполне приличном состоянии. Документы, конечно, намокли, поэтому она сразу разложила их на трубе подачи горячей воды сушиться вместе с сумочкой. Теперь Сара сложила их обратно и достала из-под подушки Вальтер ППК. Бельгийский пистолет, подаренный ей сержантом Келли, остался в ее чемодане, который находился сейчас на борту Е-бота. Сара присела на край койки и надела старые теннисные туфли, которые ей дал один из молодых матросов.
В дверь постучали, и вошел Гвидо. Он спросил по-французски:
— Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, если не вспоминать о волосах. Я выгляжу как пугало.
Гвидо принес ей штормовку.
— Наденьте это. Очень сыро.
Когда Сара встала, ее сумочка упала на пол, содержимое, включая Вальтер, разлетелось по полу. Гвидо поднял его и сказал мягко:
— Великоват он для маленькой девочки. С вами одна загадка следует за другой.
Сара забрала у него пистолет и опустила в сумочку.
— Все они часть моей роковой привлекательности.
— Действительно, роковая, если она включает такие атрибуты.
Его глаза смотрели очень серьезно, но Сара слегка улыбнулась и, повинуясь импульсу, поцеловала его в щеку и вышла из каюты. Гвидо пошел за ней.
Картина, знакомая с детства. Гавань, замок Елизаветы слева в заливе, причал Альберта, беспорядочность Сент-Хелиера, форт Риджент на вершине холма. Знакомая, но и другая. Повсюду военные укрепления, и гавань забита судами больше, чем ей когда бы то приходилось видеть. Рейнские баржи из состава конвоя уже были здесь, но S92 нигде не было видно.