Последние клочки одежды были удалены, и один из капралов-ассистентов начал обмывать тело, поливая тонкой струйкой, в то время как другой подкатил стол с разложенным набором хирургических инструментов.
— Обычно, я начинаю с удаления мозга, — весело сказал Шпеер. — Но в данном случае, главное — скорость, во всяком случае, вы так сказали, поэтому сначала мы удалим органы, чтобы лаборанты могли выполнять свою часть работы.
Скальпель в его руке не казался большим, но когда он провел им от места под горлом до живота, плоть мгновенно разошлась. Запах был ужасным, но Грейзер устоял, прижав платок ко рту. Шпеер работал очень споро. Удалил сердце, печень, почки и в эмалированных мисках отправил в лабораторию по соседству.
Казалось, Шпеер забыл о Грейзере. Один из капралов подал ему маленькую электрическую пилу, воткнув вилку в розетку в полу. Когда он принялся за голову, Грейзер не смог уже сдерживаться и стремительно выбежал в туалет, где его долго и мучительно рвало.
После этого он сел в коридоре и закурил. Молодая сестра, говорившая с ирландским акцентом, положила ему на плечо руку и сказала:
— Вы выглядите больным.
— Я только что наблюдал вскрытие, — объяснил ей Грейзер.
— Да, в первый раз это почти всегда так. Я принесу вам кофе.
Она хотела помочь, но разве это был кофе? Желудовый напиток, вкус которого показался Грейзеру особенно омерзительным. Он закурил снова и пошел к выходу. Из приемного отделения Грейзер позвонил Мюллеру в Серебристый прилив.
— Это Грейзер, господин капитан.
— Как там дела?
— Сказать по правде, это оставляет не лучшие воспоминания, но майор Шпеер, без сомнения, свое дело знает. Я жду его заключения. Сейчас проводятся лабораторные исследования.
— Подожди там, пока будут готовы лабораторные тесты. Вот, что интересно: звонил из Штудгарта твой брат, которому отзвонила из Берлина эта женщина, Ньюманн. Та, что работает в офисе рейхсфюрера в Канцелярии.
— И?
— Она никогда не слышала о Фогеле. Пока она расспрашивает с осторожностью, поскольку, как говорит твой брат, эти люди Гиммлера для всех являются загадкой.
— Да, но вы думаете, что такой человек, как Лотта Ньюманн должна была хотя бы слышать о нем, — сказал Грейзер. — Что же нам теперь делать?
— Подумать об этом. Как только у Шпеера будут готовы лабораторные анализы, сразу мне позвони, я приеду сам, чтобы все обговорить.
Как раз к пяти, вереница машин подъехала к Сентябрьскому приливу. Баум и Хофер вышли из машины, Неккер и еще несколько офицеров присоединились к ним. Мартиньи стоял позади всей группы и ждал.
— Незабываемый день, майор, — сказал Баум. — Я вам искренне благодарен.
— Я счастлив, господин фельдмаршал, что все сложилось так удачно.
— Сколько займет дорога отсюда до аэропорта?
— Не больше десяти минут.
— Хорошо. Тогда приезжайте за мной между половиной восьмого до восьми.
Неккер отдал честь, повернулся и вернулся к своей машине. Офицеры начали расходиться, Баум и Хофер повернулись, чтобы войти в дом. Мартиньи выступил вперед и спросил:
— Могу я поговорить с вами, господин фельдмаршал?
Хофер сразу забеспокоился, но Баум спокойно сказал:
— Конечно, штандартенфюрер. Заходите.
В это время в воротах появился Хейдер, командир подразделения, и приветствовал их.
— Могу я что-нибудь сделать для вас, фельдмаршал?
— Хорошо бы вчерашнего повара.
— Я пришлю его, фельдмаршал.
— Через полчаса.
Он направился в дом в сопровождении Хофера и Мартиньи. Они вошли в гостиную. Баум снял плащ и фуражку и открыл стеклянную дверь на террасу.
— Выпьете что-нибудь, штандартенфюрер?
— Это было бы очень кстати.
— Конрад. — Он кивнул Хоферу. — Я думаю, коньяк. Вы к нам присоединитесь?
Он вставил в мундштук сигарету, Мартиньи дал ему прикурить от зажигалки. Хофер наполнил бокалы.
— Какой потрясающий вид, — восхитился Баум, глядя на залив Сент-Обин. — В мирное время, когда нет затемнения, это должно напоминать Монте-Карло. Вам не кажется, Конрад?
— Возможно, фельдмаршал. — Хофер нервничал и старался этого не показывать, не понимая, что может быть нужно этому Фогелю.
— За нас, джентльмены, — поднял бокал Баум. — За солдат повсюду, за тех, кто расплачивается за человеческую глупость. — Он опустошил бокал, улыбнулся и сказал по-английски: — Хорошо, Гарри, давайте поторопимся.
Хофер посмотрел совершенно потрясенно, а Мартиньи достал из кармана плаща Вальтер с глушителем.