Все произошло за считанные секунды. Когда Неккер двинулся в их сторону, фельдмаршал пошел ему навстречу. Стало очень шумно, поскольку теперь заработали и двигатели на крыльях Юнкерса. Удивление Неккера еще возросло, когда он увидел за спиной фельдмаршала штандартенфюрера Фогеля и молодую француженку, которые вышли из Кубельвагена и поднялись по короткой лесенке в самолет.
Баум был в ударе. Его, действительно, взбодрил путь от Серебристого прилива до аэропорта. Он улыбнулся и положил Неккеру руку на плечо.
— Мои глубочайшие извинения, Неккер, но у меня были дела. Юный Хейдер был добр, оказав мне поддержку своими людьми. Очень многообещающий офицер.
Неккер был потрясен.
— Но, господин фельдмаршал… — начал он.
Баум продолжал:
— Главный врач госпиталя сказал мне, что этот молодой моряк был ранен во время атаки на конвой и очень нуждается в лечении в ожоговой клинике в Рейнсе. Он попросил меня взять его с собой. Конечно, в его состоянии, мы не смогли бы взять его в Сторч. Поэтому нам и нужен почтовый самолет.
— А штандартенфюрер Фогель?
— Он все равно собирался завтра обратно, поэтому я вполне могу захватить его и юную леди с собой. — Он снова потрепал Неккера по плечу. — Нам пора. Еще раз большое спасибо за все, что вы сделали. Я, конечно, свяжусь с генералом фон Шметтовым, чтобы выразить мое полное удовлетворение состоянием дел на Джерси.
Он отдал честь и повернулся к лестнице. Неккер спросил:
— Господин фельдмаршал, а как же майор Хофер?
— Он будет с минуты на минуту, — ответил Баум. — Он полетит на Сторче, как и было условлено. С пилотом почтового самолета.
Он поднялся в самолет. Наблюдатель втянул лестницу и закрыл дверь. Юнкерс отъехал к восточному концу поля и развернулся. По мере разгона рев трех двигателей становился ниже тоном. В сгустившейся темноте самолет стал едва видимым силуэтом. Вот он оторвался от земли, и, набирая высоту, повернул к заливу Сент-Уэн.
Гвидо остановил Моррис, не доезжая ярдов двухсот до въезда в аэропорт. Стоя рядом с машиной, они наблюдали, как Юнкерс взмыл в вечернее небо и взял курс на запад, где горизонт был испещрен вспышками.
Рев моторов затих вдали, и Гвидо тихо сказал:
— Боже мой, им, действительно, удалось.
Галлахер кивнул.
— Так что мы можем ехать домой и тщательно проработать наши ответы, чтобы быть готовыми отвечать на вопросы, когда их начнут задавать.
— Если мы будем держаться вместе, все пройдет без проблем, — успокоил его Гвидо. — Не следует забывать, что я подлинный герой войны, а это всегда помогает.
— Что мне нравится в тебе, Гвидо, так это твоя неизменная скромность, — сказал Галлахер. — Поехали, а то Элен, наверняка, волнуется.
Они сели в машину и поехали домой. Вскоре им навстречу попался Кубельваген, несшийся на такой скорости, что они не разглядели в нем Хофера на заднем сиденье.
Между тем, а аэропорту большинство офицеров уже разошлись, но Неккер еще стоял около машины, разговаривая с капитаном Адлером, дежурным офицером Люфтваффе. Из-за угла главного здания на большой скорости вывернулся Кубельваген и резко затормозил. Они обернулись на шум и увидели Хофера, которому двое солдат помогали выбраться из машины.
Неккер сразу понял, что у них неприятности, как только это увидел.
— Хофер? Что случилось?
Хофер прислонился к борту машины.
— Они улетели?
— Не более пяти минут назад. Фельдмаршал взял почтовый самолет. Он сказал, что вы возьмете Сторч. Он полетел со своим пилотом.
— Нет! — воскликнул Хофер. — Не фельдмаршал.
У Неккера возник спазм в желудке. Столь многое вызывало его беспокойство и, все же… Он глубоко вздохнул. — Что вы такое говорите?
— Что человек этот не фельдмаршал Роммель, это его двойник, чертов предатель, который переметнулся к врагам. Вам будет приятно узнать, что штандартенфюрер Макс Фогель — агент британской разведки. Кстати, и девочка тоже. А раненый моряк, так тот вообще американский полковник.