— Сколько угодно смысла, если он вовсе не собирается нас возвращать, дружище.
И Мартиньи сразу все понял. Произошел какой-то сбой, и это связано с Хофером. И если это так, то он не хочет, чтобы их вернули, не хочет, чтобы они оказались в руках гестапо и выдали Эрвина Роммеля.
— Что мне делать? — потребовал ответа Сорса. — Эта штука может нас разнести вдребезги. Я-то знаю. Я два года летал на таком.
В этот момент рев снова наполнил ночь, и фюзеляж почтового самолета изрешетило пушечными снарядами. Один пробил пол в кабине и пролетел, едва не задев Сорсу, и вдребезги разбил ветровое стекло. Сорса толкнул рукоятку вперед, направив машину круто вниз, заставив нырнуть в облачный слой. И Юнкерс 88S проревел над ними, промелькнул темной тенью.
Мартиньи упал на одно колено, но все же сумел открыть дверь и выбрался из кабины. Фюзеляж получил несколько пробоин. Были выбиты два окна. Келсоу лежал на полу, вцепившись в скамейку. Сара сидела на корточках около Брауна, который лежал на спине, а его форма промокла от крови, глаза закатились. По телу у него прошла судорога и он замер.
Сара взглянула вверх. Лицо поразительно спокойное.
— Он умер, Гарри.
Он не нашелся, что ей сказать. Мартиньи вернулся в кабину, держась за переборки, поскольку самолет продолжал круто снижаться, проходя через облака. Они попали в турбулентность, когда над ними снова пронесся Юнкерс 88S.
— Ах ты, гад! — крикнул Сорса в гневе. — Ну, я тебе покажу!
Баум, сидя на полу, взглянул на Гарри и улыбнулся.
— Он финн, помните? Они, на самом-то деле, нас, немцев, не жалуют.
Самолет вынырнул из облаков на высоте трех тысяч футов и продолжал снижаться.
— Что вы делаете? — крикнул Мартиньи.
— Не могу играть с ним в прятки в такой облачности. Он нас точно достанет. Хочу попробовать один свой трюк. Он очень быстрый, а я очень медленный, и поэтому ему будет трудно. — Сорса оглянулся через плечо и зло усмехнулся. — Посмотрим, так ли уж он хорош.
Он продолжал снижение и был уже на высоте семисот-восьмисот футов, когда Юнкерс снова появился у них на хвосте, но на слишком большой скорости, и, чтобы избежать столкновения, стал уходить влево.
Сорса снизился до пятисот футов и выровнял самолет.
— Ну, скотина, теперь держись, — сказал он, и его руки словно окаменели.
И дальше Мартиньи довелось наблюдать гения за работой, и он понял, откуда все те медали, которые имел Сорса, откуда его Рыцарский крест. Неожиданно Мартиньи охватило необъяснимое чувство спокойствия. Словно стали нереальностью и свет сигнальных лампочек на панели управления, и ветер, врывавшийся через разбитое стекло.
И, когда это произошло, то заняло считанные секунды. Юнкерс снова зашел им в хвост, и Сорса взял рукоятку на себя и самолет пошел круто вверх, пилоту Юнкерса, чтобы избежать, казалось, неминуемого столкновения, оставалось только нырнуть вниз, но на малой высоте и при такой высокой скорости у него был один путь, в волны внизу.
Лицо Сорсы снова стало спокойным.
— Ты проиграл, друг мой, — сказал он тихо и отвел рукоятку назад. — Ладно, теперь полезем наверх.
Мартиньи толкнул дверь и выглянул из кабины. Внутри царил хаос. Ветер врывался через бесчисленные пробоины, на полу окровавленное тело Брауна, Сара присела рядом с Келсоу.
— Как вы тут? — спросил Мартиньи.
— Нормально. Не беспокойся о нас. Это кончилось? — спросила Сара.
— Можно сказать и так.
Он вернулся в кабину. Сорса перевел машину в горизонтальный полет на высоте в шесть тысяч футов.
— Да, старушка протекает как решето, но функционирует нормально, — сообщил финн.
— Давайте проверим радио. — Мартиньи пропихнулся на место второго пилота. Он покрутил диск настройки, все оказалось в рабочем состоянии. — Сообщу им о том, что произошло. — Он начал передачу на частоте, предписанной отделом специальных операций.
Хейни Баум попытался закурить, но у него так дрожали руки, что он отказался от этой затеи.
— Боже мой! — простонал он. — Вот это последний акт!
Сорса спросил шутливо:
— Как кормят в британских лагерях для военнопленных?
Мартиньи улыбнулся.
— О, я думаю, вы понимаете, что мы позаботимся, чтобы вы были на особом положении, друг мой. — И Мартиньи сделал попытку связался со штабом секретных операций.
В центре управления полетами на Джерси Адлер с потрясенным выражением лица снял наушники и медленно повернулся к офицерам.
— Господи! Ну, скажите же, что там произошло?
— Это был центр управления в Шербуре. Они потеряли JU88S.