— Что значит, они его потеряли?
— Они держали связь с пилотом. Он несколько раз атаковал. Неожиданно они потеряли контакт, и самолет пропал с экранов. Они думают, что он спикировал в море.
— Я должен был сообразить, — сказал тихо Хофер. — Сорса — великий пилот. Выдающийся человек. Я должен был предвидеть. Я сам его выбрал. А почтовый самолет?
— Еще на радарах, летит над проливом, приближается к Англии. Остановить их нет никакой возможности.
Повисло молчание. В окно хлестнуло дождем. Неккер прервал молчание:
— Что теперь будет?
— Перед рассветом я вылечу на Сторче. Могу полететь с пилотом почтовика, — сказал Хофер. — Мне необходимо, как можно скорее, оказаться рядом с фельдмаршалом.
— А что потом? — спросил Неккер. — Что будет, когда Берлин услышит обо всем этом?
— Бог его знает, дружище. — Хофер устало улыбнулся. — Полная неизвестность, для нас для всех.
Спустя пятнадцать минут после того, как Сорса изменил курс во второй раз, Мартиньи получил отклик на свои позывные.
— Добро пожаловать, Мартиньи.
— Мартиньи слушает, — ответил Мартиньи.
— Направление на Хорнли-филд. Высота полета пять тысяч футов, и ожидайте дальнейших инструкций. Вас поведет эскорт. Должен появиться через несколько минут.
Мартиньи повернулся к Сорсе, который тоже был в наушниках.
— Вы поняли?
Финн отрицательно помотал головой.
— Я не знаю английского.
Мартиньи перевел и наклонился к Бауму.
— Пока все складывается нормально.
Баум приподнялся и указал рукой.
— Посмотрите туда.
Мртиньи обернулся и увидел в лунном свете, что слева по борту появился Спитфайер. Он взглянул вправо, там тоже появился самолет сопровождения. Мартиньи надел наушники второго пилота. В них сразу возник сухой голос:
— Мартиньи, вы меня слышите?
— Мартиньи слушает.
— Вы сейчас в двадцати милях восточнее острова Уайт. Мы собираемся повернуть внутрь страны и снизиться до трех тысяч. Я поведу, а мой друг будет замыкающим. Мы проведем вас внутрь.
— Очень приятно. — Он перевел Сорсе полученные инструкции и откинулся в кресле.
— Все в порядке? — спросил Баум.
— Лучше некуда. Они проводят нас над территорией. Еще минут пятнадцать и все.
Баума охватило нетерпение. На этот раз, когда он решил закурить, руки у него не дрожали.
— У меня такое чувство, словно я откуда-то вырвался.
— Я понимаю, — сказал Мартиньи.
— Правда? Это удивительно. Я побывал в Сталинграде, я вам говорил? Величайшее поражение в истории германской армии. Потери триста тысяч человек. Я был ранен за день до того, как прекратились полеты. А меня вывезли на добром старом JU52, таком как этот. Девяносто одна тысяча человек были взяты в плен, двадцать четыре генерала. Почему они, а не я?
— Я потратил годы, чтобы найти ответы на вопросы вроде этого, — ответил Мартиньи.
— И нашли?
— Нет, пожалуй. В конце, я пришел к выводу, что ответов на них нет. Как нет ни смысла, ни малейшей причины.
Он снова надел наушники, услышав в них голос, дававший новые инструкции и новый курс. Мартиньи передал их Сорсе. Они начали снижение. Спустя несколько минут голос зазвучал снова:
— Хорнли-филд прямо по курсу. Приземляйтесь.
Огни посадочной полосы были ясно видны, и Сорса теперь не нуждался в переводе. Он сбросил обороты, выпустил закрылки, обеспечив условия для безукоризненного приземления. Спитфайры сопровождения выполнили полубочку соответственно вправо и влево и исчезли в ночи, набрав высоту.
Юнкерс замедлил свой бег. Сорса подвел самолет к башне управления полетами. Он остановил самолет и выключил двигатель. Баум вскочил в волнении и крикнул:
— Нам удалось!
Сара улыбалась. Она крепко сжала руку Мартиньи, а Келсоу, лежа на полу, громко смеялся. Чувство освобождения было совершенно неописуемым. Баум открыл дверь, и они с Мартиньи выглянули наружу.
Из мегафона пришел голос:
— Оставайтесь на месте.
Цепочка людей в синей форме королевских ВВС с винтовками направилась в их сторону. В тени позади них можно было заметить других людей, но Мартиньи не мог разглядеть, кто они.
Баум спрыгнул на посадочную полосу. Голос повторил:
— Оставайтесь на месте!
Баум обернул шею белым шарфом, усмехнулся, посмотрев на Гарри, и отсалютовал ему, прикоснувшись фельдмаршальским жезлом к околышу фуражки.
— Не хотите присоединиться ко мне, штандартенфюрер? — Потом повернулся и пошел навстречу вооруженным людям, подняв в правой руке жезл. — Опустите винтовки, дурни, — крикнул он по-английски. — Здесь все свои.