По словам полицейского, необходима и целенаправленная профилактическая работа в Интернете в целом, поскольку «анализ экстремистской преступности показывает, что большинство деяний данной категории связаны с публичными призывами к осуществлению экстремистской деятельности, а также возбуждением ненависти либо вражды именно посредством Всемирной паутины». В 2018 г. году таковые составили порядка 80 % от всех подобных преступлений.
О качественных изменениях внутренней террористической угрозы (безмотивные «школьные расстрелы» рассматриваются как одна из ее составляющих) применительно к США рассуждает и эксперт влиятельного Совета по международным отношениям Брюс Хоффман. По его мнению, трагические события 3 августа (два массовых стрелка в Техасе и Огайо уничтожили в общей сложности 31 человека) «являются продуктом социальных медиаплатформ XXI века, охватывающих широкую аудиторию». Радикалы всех мастей используют технические возможности для поиска единомышленников по всему миру. Национальное законодательство о терроризме должно разработать новый подход к угрозам, исходящим от токсичных интернет-платформ, убежден Хоффман. Излишне добавлять, что перед этим вызовом стоит не только Америка, но и Россия, а значит, ликвидация безграничных «интер-нет-свобод» — неизбежна и является делом ближайшего будущего.
Сайт Кавказского геополитического клуба,
14 октября 2019 г.
Психология «колумбайнеров»: «Чтобы все страдали, как и я»
Безмотивные школьные расстрелы, пришедшие в Россию с Запада в результате целенаправленной пропаганды «скулшутин-га»/«колумбайнерства» в социальных сетях, привлекают широкое общественное внимание. На сегодняшний день в РФ произошло уже шесть попыток повторения «колумбайновского» сценария. Наиболее кровавой стала трагедия 17 октября 2018 г. в Керченском политехническом колледже, где от рук 18-летнего Владислава Рослякова погибли 20 человек (сам он застрелился). Впоследствии от ранений скончалась еще одна преподавательница. Таким образом, общее число жертв керченской трагедии составило 22 человека, что значительно превышает «показатели» «скулшутинга» в американской школе «Колумбайн» (15 человек). Через год после происшедшего можно сделать вывод, что большинство доморощенных «колумбайнеров», по сути, стали «росляковцами», переориентировавшись на подражание российскому «образцу» безмотивного массового убийства. Чем же руководствуются «колумбайнеры»/ «росляковцы», строя планы новых «скулшутингов»?
После публикации в марте-апреле 2019 г. в преддверие 20-летия «скулшутинга» в школе «Колумбайн» серии материалов, посвященных последним деструктивным тенденциям в молодежной среде, автор этих строк получил множество электронных писем от российских «колумбайнеров». Они представляют определенный исследовательский интерес, в первую очередь, потому, что инициаторами переписки выступили сами «колумбайнеры».
Исключая несколько сообщений, содержащих только оскорбления и угрозы, респонденты ставили своей целью, во-первых, оспорить концепцию автора о безмотивности «школьных расстрелов», во-вторых, рассказать собственные жизненные истории, заставившие их заинтересоваться «колумбайнерской» проблематикой и даже задуматься об организации нападения на собственное учебное заведение. С некоторыми из них произошел неоднократный обмен электронными письмами.
Всего за период апрель-октябрь 2019 г. автору написали 39 человек (если судить по никам, 20 из них — девушки, 19 — молодые люди, но в этом нельзя быть уверенным; за прошедшие полгода по крайней мере одна девушка сменила в соцсети не только ник, но и пол, став «Анатолием Смирновым» — так называлась последняя страница Рослякова вКонтакте). 24 респондента предложили свою версию мотивации «скулшутеров». В первую очередь, это «травля и унижение в школе и со стороны общества», безразличие взрослых к проблемам подростков, а также проблемы с ментальным здоровьем последних. Многие пытались представить проблему «колумбайнеров» как несерьезную или вовсе не заслуживающую внимания.
Здесь и далее приводимые цитаты из писем сокращены и отредактированы для лучшего понимания; стиль и орфография авторов сохранены, если это не делает текст совершенно не читаемым.
«Многих колумбайнеров унижают и морально уничтожают как и ученики, так и учителя в целом. Надо решать конфликт с теми, кто начал это все. Я общалась со многими ребятами, и у всех есть проблемы с учениками и учителями. Унижают за внеш-ностъ, за проблемы с учебой, даже те. у кого учеба хуже, все равно задирают. За то, как ты накрасилась оделась».