Никто лучше меня не знает, как театр нуждается в словесном утверждении. Режиссеры могут сколько угодно настаивать на своих разнообразных теориях, но театр как начинается со слова (я не исключаю при этом действия), так нуждается и в утверждении словом. Актеров ведь мучает, что их искусство скоропреходяще. Вроде бы от недолговечности его во времени они и сами становятся еще более скоропреходящи. Как мотыльки, что не успевают даже опалить крылышки. Исчезают, не коснувшись истинного огня. Им хочется остаться в истории. Из маленькой газетной заметки перейти в большую историю. Когда я шел на работу в театр, то как раз в этом и видел одну из своих задач: закрепить театр во времени. Театру нужен летописец, и это моя самая большая забота.
Сколько бы у меня ни было к актерам претензий, упреков — они ко мне не прислушиваются. Они требуют только похвал, а не подлинного анализа своей работы. Считают, что никто не способен постичь высокий смысл их творчества. Похвала их радует, хотя они смеются над ней так же, как и над критикой. Но больнее всего для них молчание. Если об их работе не пишут, не говорят, это выглядит так, словно их и нет на свете, словно они и не рождались никогда как актеры. Но я не всегда могу им в этом помочь. «За всех не скажешь, не переболеешь» — это лишь поэтическая метафора. Да и не каждый стоит того, чтоб о нем говорили, болели. В этом и состоит корень проблемы летописца: найти среднее арифметическое, чтобы никого не обидеть. Может быть, я ошибаюсь, но никому не запрещено иметь собственное мнение по этому поводу.
С Олександрой мне посчастливилось — чуть ли не в канун юбилея вышел «Украинский театр», она могла бы и теплее поблагодарить за такую публикацию, ведь тут не обошлось без моего участия, ну да бог с ней, она женщина с гонором, суховатая, и я все это делаю не за актерское спасибо, а за зарплату. Думаю, что по тексту у Стерницкой не будет ко мне претензий, ну а фото — что ж фото! Кажется, тоже недурное, я выбирал тщательно. Впрочем, как говорится, «что камера видит, то и снимает». Кем бы ты ни был, а пятьдесят лет — это пятьдесят лет.
Местная газета тоже даст материал об Олександре Ивановне. При ее бесчисленных недостатках я эту актрису все-таки ценю. Она хоть и чистоплюйка, но у ней можно многому поучиться — ну хотя бы умению работать: работа для нее превыше всего.
Интервью тоже будет, пусть ответит на вопросы корреспондента, интервью всегда выглядит живее и ближе к истине, чем любая статья. Жаль, не успею уже, пожалуй, встретиться с журналистом из газеты, который придет сегодня на беседу с Олександрой. У них всегда готова серия стандартных вопросов к актерам, к примеру: «Почему вы пошли на сцену?», или: «Какая ваша любимая роль?» Ну да пусть, Стерницкая умница, язычок у ней острый, она и на банальный вопрос может дать небанальный ответ. Просто придется потом перечитать интервью перед публикацией, а то могут перепутать фамилию, профессиональную терминологию — а виноват окажется завлит. Как всегда в таких случаях. Проверено опытом.
Программу вечера я, собственно говоря, составил. Посоветовал Стерницкой выбрать только самое лучшее, во всяком случае — сцены из «Оптимального варианта» нет и в помине, хотя, возможно, и. о. и недоволен этим, но пусть стиснет зубы и молчит, — во всяком случае, я так сказал Олександре Ивановне. По правде говоря, я уже немного устал от возни с этим праздником, скорей бы уж все состоялось.
Кстати, надо напомнить журналисту, чтобы во врезке к интервью обязательно отметили, что Стерницкая со своей биографией — часть истории самого театра. Пусть отредактируют как хотят, но это обязательно пусть помянут.
О нашем театре в начале его существования упоминалось достаточно часто — и в отдельных статьях, и в книгах. А позднее он как-то стал выпадать из общего театрального процесса, остался в стороне и сильно зачах. Отстал уже так, что ни у кого даже не возникало желания доискиваться причин этого, его просто избегали упоминать. Домашних, так сказать, критиков и театроведов, заинтересованных из чисто местного патриотизма в прославлении своего театра, у нас давным-давно нет — да и были ли они? Откуда им тут взяться, одни только более или менее образованные дилетанты. Двое преподавателей пединститута, любящих поглядеть спектакль и черкнуть несколько строк, один-два газетчика, несколько учителей, студенты. Вроде бы и не так мало, да только кто же из них скажет что-нибудь такое умное, чтоб и актерам было интересно, и зрители взволновались. Не пишут — пописывают. Не рецензии, а рецензийки, не статьи — статейки.