И еще одно. По поводу бенефиса — прошу прощения — юбилейного вечера Стерницкой. Кандидатура ведущего еще окончательно не установлена: и. о. просил обдумать, директор просил подумать. Стоило бы поручить кому-нибудь из актеров старшего поколения; и пусть бы еще Ирина Котовченко — для антуража, она хорошо смотрится со сцены, тембр голоса приятный, только вот никак не бросит курить, это позднее наверняка скажется. Никак не сладят наши молодые актрисы с фонетикой и с сигаретами, ну просто хобби у них какое-то — фонетические ошибки и курение.
Котовченко сейчас в простое, томится, страдает — почти нигде не занята. С одной стороны, отказать в чем-нибудь такой красивой девушке просто нет сил, а с другой стороны, занять ее в спектакле — тоже сил нет. Она подходила ко мне, когда распределяли роли для «Любви, джаза и черта», просила поговорить с Марковским, мы с нею провели очень приятный, милый вечер за чашкой кофе в «Саламандре», я потом советовал Маркуше взять на роль Беатриче еще и Котовченко, потому что не следует полагаться лишь на одного исполнителя главной роли. Учесть, например, возможность гриппа или аппендицита; все же под богом ходим, — но к Маркуше было не подступиться, даже и. о. ничего сперва не мог предпринять, хоть он и был за Иринку. Едва управились потом с Марковским, и он уступил, но это так, одна видимость, только чтоб не приставали. Дал Иринке несколько репетиций, и все. И кто знает, не жалеет ли Коташка теперь, когда со спектаклем такая возня, что впуталась в эту «любовь» с «джазом» и «чертом»? Эта девушка отлично ориентируется в житейских делах, не хуже гроссмейстера соображает, когда и кому угрожает мат и какой ход следует сделать, а от какого удержаться.
Кстати, кстати! А не в Коташке ли одна из причин всей этой катавасии с нашим «джазом»? Не из-за нее ли и. о. так старательно вмешивается в спектакль? Ведь и в самом деле — почему бы не дать парню спокойно получить диплом, показать спектакль несколько раз и потом тихонько списать, если он ни у кого не вызовет восторга? Впервые ли мы делаем подобное?
Правда, у одной закавыки может быть несколько развязок! Ситуация в театре всегда дает умному человеку огромную возможность и неоспоримое право для раздумий, записей, распутывания и запутывания сюжетного клубка (сиречь — интриг), размышлений и некатегорических (умные люди никогда не бывают категоричны), но интересных выводов. Актеры — воплощение противоречий, и не только от природы, не одни лишь врожденные внутренние противоречия ведут их к лицедейству на сцене, противоречия порождает и сама театральная ситуация. Иногда я задумываюсь: а мог бы я добавить что-нибудь новое к уяснению природы этих противоречий?
Шекспир, говорят, был завлитом. Это правда, Уильям, друг мой?
3
«Не мешало бы сделать ремонт в квартире», — продолжает свой монолог Олександра Ивановна. Она положила на лицо косметическую маску, использовав для нее множество компонентов; маску рекомендуют оставлять на лице ровно двадцать минут, не больше и не меньше, и артистка лежит, вытянувшись на кушетке, расслабленная и спокойная, она может позволить себе двадцать минут безмятежного покоя и расслабленности. Если откликнется телефон или кто-нибудь нажмет кнопку звонка у входной двери, Стерницкая не двинется с места, чтобы взять трубку или открыть дверь. Хоть бы там за дверью стоял даже ангел с благой вестью, она не встанет, потому что имеет право на двадцать минут безмятежного тихого покоя.
«Не мешало бы сделать ремонт», — говорит Олександра Ивановна, глядя отстраненным взором на потолок, где узенькие и более широкие трещинки создают причудливое сплетение. Помимо них на потолке же, в самом углу, осталось не менее причудливое пятно, возникшее в результате позапрошлогоднего чудовищного летнего ливня; в ту ночь Олександра Ивановна проснулась от чуть слышного позвякивания дождевых капель об пол, и в первую минуту ей показалось, что она притаилась под деревом, спрятавшись от дождя, а дождь стучит по широкой листве старого, с густой, почти непроницаемой кроной каштана. Каштан одиноко стоит на окаймленном каменной облицовкой островке чернозема у перекрестка трех улиц — весной он цветет особенным, непривычным розовым цветом и в его кроне заливаются пением дрозды, и происходит это совсем не здесь, не в маленьком и плохо освещенном, как самодеятельная театральная сцена, городке, а во Львове, — но это обманчивое представление длилось один короткий миг, Олександра Ивановна пришла в себя, включила свет и с искренним изумлением поняла, что дождь идет просто у нее в квартире, но, к сожалению, каштан с розовым цветом еще не успел прорасти, чтобы защитить ее от этой неожиданности. Под потоки воды пришлось подставить ведро и уже до самого рассвета читать японские стихи и повторять тексты давно сыгранных и полузабытых ролей. На рассвете дождь перестал.