Мусульмане здесь пострадали меньше: их дома в основном не тронуты. Но многим из них пришлось бросить насиженные места, скрываться у родных или в Индии. Сорок человек вступили в партизанские отряды, двенадцать погибло. Беда сблизила членов общин, ранее державшихся обособленно. Индусы теперь принимают участие в деятельности местной ячейки Народной лиги.
У дома главы здешней общины Б. Чоудхури очередь посетителей. Оторвав от бумаг воспаленные глаза, он поднимается из-за стола, чтобы приветствовать нас.
— Так всегда, — сетует он. — Десятки людей ежедневно идут на прием со своими горестями. К сожалению, помочь мы пока можем не всем. Главная задача дать кров тем, у кого разрушены дома. Впереди пора дождей, а времянки — плохая защита от стихии. Мы выдаем небольшие ссуды вернувшимся беженцам. Правда, редко кто использует эти деньги по назначению. Обычно на них приобретают семена для сева. Это, конечно, нарушение условий займа. Но разве можно винить земледельца в том, что он в первую очередь заботится о будущем урожае?
Сельскую тишину нарушил протяжный паровозный гудок. Пора возвращаться. Колеса снова неторопливо отстукивают свою монотонную песню, приближая нас к станции Горазал, где при участии советских специалистов сооружается тепловая электростанция.
СТРОЙКА ДРУЖБЫ
Горазал, 2 июня
Машина вырывается на шоссе, и взору открывается панорама разворачивающейся стройки. Напротив здания ТЭ|С, рядом с гигантскими катушками трансформаторов и распределительных устройств, мы увидели двух плотных мужчин в пластмассовых шлемах, рассматривавших чертежи. Руководитель группы советских специалистов Л. Иванов, с которым мы познакомились раньше, представил нам инженера-монтажника И. Демченко и его бенгальского коллегу Абдулу Мотина, прошедшего подготовку в СССР.
Фундамент горазалской электростанции был заложен четыре года назад, и к началу 1971 года большая часть оборудования, изготовленного в Ленинграде, Харькове, Таганроге, была уже смонтирована. Однако с марта 1971 года работы пришлось приостановить. Советские специалисты вернулись домой. Остались лишь Л. Иванов и еще несколько наших инженеров. Остались, чтобы сохранить в целости механизмы и сооружения.
— Во время муссонов техника здесь быстро приходит в негодность, — говорит Л. Иванов. — Поэтому в течение девяти месяцев войны мы занимались консервацией оборудования. Если было нужно, сами садились за бульдозеры, вели земляные работы.
А недалеко от Горазала шли бои между партизанскими отрядами освободительных сил и пакистанскими войсками. Когда партизаны овладели городком, пакистанская авиация начала бомбить его. Поездки в Дакку, где находилось советское консульство, стали опасными. Железнодорожная связь со столицей прервалась, и добраться туда можно было только по реке, на катере. Не однажды Иванов и его товарищи попадали под обстрел. Эвакуировались они только в декабре.
Горазал. Советские и бенгальские инженеры
на строительстве ТЭС
После освобождения страны правительство Бангладеш обратилось к Советскому Союзу с просьбой вновь прислать инженеров. Переговоры по этому поводу, как и по другим вопросам сотрудничества между СССР и молодой республикой, происходили во время визита Муджибура Рахмана в Москву в марте 1972 года. В результате была подписана совместная декларация, выражавшая стремление обеих стран развивать дружественные отношения и сотрудничество в политической, экономической, научно-технической и других областях.
В соответствии с договоренностью Советский Союз оказывает содействие в строительстве радиостанций, завода электрооборудования в Читтагонге, в работах по разведке запасов нефти и газа, в восстановлении железнодорожного транспорта, развитии морского рыболовства и морского флота.
На электростанцию Горазал первая партия наших специалистов прибыла в апреле. Местные рабочие и техники встретили их как старых друзей. И уже на следующий день советские и бенгальские инженеры сели за разработку нового графика строительства.
— С пуском нашей электростанции, — сказал директор строительства г-н А. Хан, — энергетические мощности Бангладеш увеличатся на двадцать процентов. Это позволит создать близ Дакки новый индустриальный комплекс, а в восточной части страны заложить дамбы, установить тысячи насосных станций, подающих воду на поля.
Последняя фраза нас удивила: в этом краю множество озер, рек, каналов. Во время муссонов треть территории страны покрывают паводки. Нужно ли здесь искусственное орошение? Оказывается, совершенно необходимо. В засушливые годы весной и зимой полям не хватает влаги, гибнут посевы.
— План строительства ирригационных сооружений был разработан еще несколько лет назад, но военные власти выделили на эти цели ничтожные средства. По существу, план так и остался на бумаге. Теперь мы хозяева своей земли и примемся за дело всерьез… Верю: придет день, когда земледелец перестанет чувствовать себя пленником стихии, — заключил директор.
ПУТЬ К ПРИЧАЛУ
Читтагонг, 5 июня
Читтагонг! Это слово, доносящееся из репродуктора, звучит, как удар гонга. «Добро пожаловать в Читтагонг», — повторяет за диктором невысокий смуглый человек, встречающий нас в аэропорту. Его зовут Алам, он представляет Общество дружбы между народами Бангладеш и Советского Союза.
Еще несколько минут назад тень от нашего вертолета скользила по зеленеющим квадратам рисовых полей и грязно-бурой поверхности рек, впадающих в Бенгальский залив, а мы, сидя у иллюминаторов, старались сравнить знакомый по описаниям путеводителей и сообщениям прессы главный морской порт и крупнейший промышленный центр страны с тем, что открывалось нашим глазам.
Во время войны Читтагонг был местом тяжелых боев. Особенно пострадала гавань: уничтожены склады, на рейде затонули десятки судов. Из-за этого порт, питающий страну рисом, хлопком, цементом, машинами, до сих пор не может работать на полную мощность.
В самом городе следы разрушений почти незаметны. Многоэтажные каменные дома островками возвышаются над бесчисленным множеством мелких лавчонок и мастерских. Но когда машина въезжает на набережную реки Карнапхули, бросается в глаза поржавевший корпус крупного транспорта, наполовину ушедший под воду, торчащие мачты канонерки.
— Это еще не все, — говорит Алам, — в заливе пакистанские военные корабли установили мины. Удержать город не удалось, но подходы к Читтагонгскому порту теперь считаются опасной зоной. В Лондоне есть солидная страховая фирма «Ллойд», на которую ориентируются другие компании на Западе, занимающиеся страховым бизнесом на море. Так вот, эта фирма объявила, что владельцы транспортов, заходящих в Читтагонг, обязаны ввиду риска повысить страховые взносы на двадцать пять процентов. Теперь вам ясно, почему на рейде так мало иностранных судов?
Мечеть в Читтагонге
Хотелось сразу же осмотреть порт, но Алам напоминает о назначенной ранее встрече с членами Национальной рабочей лиги — одного из ведущих профсоюзных объединений республики. По дороге останавливаемся возле дома городского радио, внешне ничем не примечательного приземистого здания, похожего на прочие правительственные учреждения. Но именно отсюда 26 марта 1971 года разнеслась на весь мир весть о провозглашении независимости Бангладеш.
К. Ш. Рахман, секретарь местного комитета Рабочей лиги, рассказывает:
— Утром мы узнали, что пакистанская армия начала военные действия в Дакке. Было ясно, что вскоре она постарается оккупировать и Читтагонг. Что оставалось делать? Безропотно ждать или сражаться? На этот счет разногласий между нами, активистами партии Народная лига, не было. Мы составили текст обращения, призвали население к борьбе за независимость, и руководитель читтагонгского отделения партии Маннан зачитал обращение по радио на бенгальском языке. Вечером его повторил, уже по-английски, командир бенгальской военной части майор Зиа. Что было дальше, вам известно. Через несколько дней, несмотря на сопротивление, город пал. Однако вспыхнувшее в те дни восстание охватило всю страну.