Первый пункт нашего путешествия — Амритсар, город с полумиллионным населением, крупный промышленный центр и транспортный узел штата Пенджаб. До границы не более 30 километров. Амритсар подвергся воздушному нападению вечером 3 декабря. Западные радиостанции поспешили передать, будто в городе большие разрушения. Эти сообщения оказались сильно преувеличенными. Несмотря на тревожную обстановку, ритм жизни здесь не изменился — без перебоев работали фабрики, были открыты базары, в кинотеатрах демонстрировались фильмы.
Подробности о начале военных действий на Амритсарском направлении мы узнали на аэродроме, который обслуживает одновременно и гражданскую и военную авиацию. Рассказывал руководитель службы полетов гражданской авиации Д. Гилл.
— Уже спускались сумерки, когда над взлетным полем, на высоте полтораста — двести метров появились два неизвестных самолета. Раздались взрывы. Через некоторое время налет повторился. В действие вступили наши зенитки. Всего в ту ночь нас бомбили не менее четырех раз.
— Есть ли потери? — спросили мы у майора ВВС Тенгри, присутствовавшего при беседе.
— Наши машины и люди надежно укрыты, жертв нет. При атаке была повреждена взлетная полоса, однако за несколько часов мы заделали воронки.
Действительно, на гладкой темно-серой поверхности в пяти местах виднеются свежие битумные заплаты.
— Глубина воронок, — продолжал Тенгри, — достигала от полутора до двух с половиной метров. Сейчас аэродром снова действует.
Как бы, в подтверждение его слов мимо нас с ревом пронесся приземлившийся реактивный истребитель и, выпустив два парашюта, резко притормозил.
Вдоль шоссе, ведущего из Амритсара в Патанкот, тянутся заросли слоновой травы высотой в два человеческих роста. На токах женщины молотят зерно. Наш армейский джип то и дело объезжает телеги, запряженные, парой волов или приземистых черных буйволов. Звуков канонады не слышно: бои развернулись севернее Патанкота. И лишь гул самолетов, непрерывно барражирующих в воздухе, напоминает, что неподалеку идут военные действия.
В городке Дасуя мы неожиданно стали участниками митинга. К нам, советским журналистам, подходили незнакомые люди и крепко жали нам руки. Оказалось, здесь только что узнали о выступлении представителя СССР в Совете Безопасности ООН и заявлении ТАСС, в котором наша страна решительно осудила нападение на Индию и призвала к прекращению кровопролития. Выражая благодарность Советскому Союзу за поддержку, юрист Б. Капур и учитель местной школы Автар Сингх говорили, что Индия никогда не желала войны, что конфликт между двумя соседними государствами должен быть урегулирован.
В Патанкоте, важном стратегическом пункте на пути к Кашмиру, журналистов принял командующий Западным фронтом индийской армии генерал-лейтенант Е. П. Кандет. Он высказал мнение, что цель пакистанского командования — оккупировать территорию Кашмира.
На аэродроме Патанкота командир зенитной батареи майор Мальхотра, стоя на бруствере из мешков с песком, защищающем покрытое маскировочной сеткой зенитное орудие, показывал направление воздушных атак пакистанских самолетов «мираж» и «Б-57». Всего было четыре налета, последний — за пять часов до нашего приезда. По словам Мальхотры, машины шли на большой скорости, очень низко, чтобы не засекли радары, и беспорядочно вели огонь ракетами. Во время одного из налетов батарее удалось сбить «мираж». Летчик катапультировался, его обнаружили местные жители и передали в штаб армии.
Когда мы прощались с майором, воздух задрожал от грохота реактивных турбин. Над нашими головами пронеслось звено истребителей, стерегущих небо Индии.
ПОРА ИСПЫТАНИЙ
Дели, 7 декабря
Конфликт на границе наложил отпечаток на облик индийской столицы. Около зданий колледжей и государственных учреждений студенты и служащие роют укрытия на случай воздушных налетов. Ассоциация врачей Дели обратилась к горожанам с призывом сдавать кровь для раненых, и теперь по утрам у больниц можно видеть очереди: многие пожелали стать донорами.
Выступая в парламенте, Индира Ганди предупредила народ, что его ждут нелегкие испытания. Первыми ощутили тяготы военного времени семьи трудящихся, которые и раньше жили весьма скудно. Рабочие, занятые на строительстве частных домов на южной окраине Дели, сказали нам, что поднялись цены на муку, рис, керосин, сахар. В магазинах ощущается нехватка некоторых продуктов. Банвари Лал, высокий широкоплечий каменщик лет сорока, с удовольствием затянулся сигаретой из дешевого местного табака, передал ее соседу и пояснил:
— Даже курево подорожало. Если бы цены повысило правительство ради того, чтобы лучше одеть, накормить наших джаванов (солдат), никто бы не возражал. Но мы хорошо знаем, что власти здесь ни при чем. Вздорожание произошло из-за нечестных торговцев, которые припрятывают продукты.
Мунши Рам, товарищ нашего собеседника по стройке, добавил, что рабочие требуют усилить борьбу со спекуляцией.
Правительство принимает энергичные меры, стремясь наладить бесперебойное снабжение. В столице и других городах открыты магазины, в которых продовольствие отпускается по карточкам по твердым ценам. Немало зависит от сбора зимнего урожая. Государственный министр сельского хозяйства объявил, что виды на новый урожай благоприятные, а запасы, уже созданные государством, достаточны, чтобы обеспечить страну продуктами питания.
В эти дни с полной нагрузкой продолжают работать сотрудники правительственного департамента, ведающего помощью восточнопакистанским беженцам. В кабинете руководителя департамента Г. Кахлона с утра до позднего вечера не смолкают телефонные звонки.
— Как и прежде, — говорит он, — нам приходится решать десятки неотложных вопросов. Первая наша забота — дети, ослабленные недоеданием. Мы стараемся отправлять в лагеря специальные виды продуктов. Зимой в горах Ассама, да и на равнинах Западной Бенгалии, где сосредоточена большая часть беженцев, довольно холодно, поэтому мы срочно посылаем туда одеяла, одежду. К сожалению, необычно сильные муссонные ливни повредили многие участки железных дорог и шоссе, это затрудняет своевременную переброску грузов в районы бедствия.
По предварительным подсчетам, в нынешнем финансовом году мы должны будем израсходовать семьсот миллионов долларов на нужды беженцев. Думаю, нет необходимости повторять, каким тяжелым бременем это ложится на индийскую экономику, — заключил Кахлон.
Сама жизнь требует незамедлительного прекращения военных действий и мирного решения возникших проблем.
КУДА ЕХАТЬ?
Калькутта, 12 декабря
После возвращения из Амритсара для нас наступили дни тревожного ожидания. Мы внимательно слушали индийское радио, каждый час сообщавшее о положении на фронтах. Ежевечерние «брифинги» (короткие пресс-конференции) правительственной службы информации позволяли быть в курсе дела и регулярно передавать корреспонденции в Москву.
Но могло ли удовлетворить это наши редакции? Ведь официальную информацию, основанную на материалах индийского агентства ПТИ, они получали от наших коллег из делийского отделения ТАСС, которые во время конфликта круглые сутки не отходили от телетайпа. Мы все отчетливее ощущали потребность вновь побывать на фронте, в самом центре событий.
Однако возникал вопрос: куда ехать — опять на запад или на восток? И не получится ли так, что, забравшись в «глубинку», мы упустим главное? Вопрос этот решился примерно через неделю после начала боевых действий. Тогда уже стало ясно, что на западной границе, несмотря на тяжелые бои с применением танков на участках, примыкающих к долине Кашмира, не предвидится драматических перемен. Индийское правительство, как об этом неоднократно заявляли Индира Ганди и министр обороны Джагдживан Рам, не имело территориальных притязаний и рассматривало военные акции в этом районе как оборонительные. Пакистанская же армия, по всей вероятности, не обладала достаточным перевесом сил для наступления.