Внезапно его внимание привлекло что-то, поспешно скрывшееся за ведром с краской. Бенни достаточно было увидеть только кончик хвоста, чтобы понять, что это был скорпион. Он легонько пихнул ведёрко своей клюшкой. Скорпион слегка отполз назад, чтобы оценить обстановку. Угрожающего вида маленькие челюсти, глазки-бусинки и жало, изгибающееся дугой над его головой. Оба, и Бенни, и скорпион, внимательно изучали друг друга. Скорпион не выглядел таким уж пугающим. Едва ли больше крабиков, которые можно было поймать дома на пляже. Но все равно нет смысла рисковать. Бенни приподнял клюшку, поудобнее её перехватил, и хорошенько врезал несчастного скорпиона прямо по его хитиновой голове. Насекомое лопнуло подобно яйцу, из трещин в панцире брызнула зеленоватая слизь. Бенни поддел раздавленное насекомое широким концом клюшки, подняв его вместе с небольшим количеством песка.
– Прощай, мой маленький ядовитый друг, – пробормотал он и кинул скорпиона через стену.
Теннисный мяч всё ещё представлял собой липкий зеленоватый комок. Одному Богу было известно, что это за жижа. Скорее всего, какой-нибудь опасный химикат, который в этот момент прогрызал себе путь сквозь резиновую оболочку к центру его мяча.
Вдруг что-то шлёпнулось сзади на шею Бенни. Оно сползло вниз по футболке, зацепившись за завязки шорт. На мгновение оцепенев от страха, Бенни резко скинул рубашку и встряхнул её несколько раз. Недавно почивший скорпион упал на землю, даже после смерти его хвост выглядел угрожающе. Первая мысль Бенни была столь же мимолётной, сколь и глупой: скорпион воскрес из мёртвых, чтобы отомстить ему. Нет, это невозможно. Он определённо был мёртв.
Внезапно у Бенни появилось ощущение покалывания где-то между лопаток. Многолетний опыт, когда жуткие фланговые защитники пытались застать его врасплох, подсказывал ему, что за его спиной кто-то есть. Бенни обернулся и увидел его. Он сидел на стене, опоясывающей площадку, из уголка рта торчала сигарета. Парень-тунисец, лет одиннадцати-двенадцати, его шлепанцы висели на больших пальцах ног. Он указал на скорпиона, а потом на свою ногу. Должно быть, я попал в него, подумал Бенни без каких-либо угрызений совести.
– Это просто случайность, ты, идиот, – выкрикнул он.
Мальчишка улыбнулся. Хотя эта улыбка больше походила на усмешку. Его глаза и зубы резко контрастировали с кожей цвета карамели.
– Случайность девять-один-один, – сказал он. По крайней мере, Бенни подумал, что он сказал именно это.
– Ну, и что ты собираешься делать? – бросил ему вызов Бенни, надеясь на небольшую стычку.
Белоснежная реклама Колгейта в тунисском варианте стала ещё шире. Мальчишка потёр свой лоб, изображая здоровенный шишак.
– Том и Джерри, – засмеялся он, изображая несчастную морду кота, только что получившего сильнейший удар гладильной доской.
– О, да, очень смешно, – проворчал Бенни. – У тебя отличное чувство юмора. – Он был не против посмеяться над кем-то другим, но сейчас смеялись над ним. – Отправляйся домой к своим козам!
Тунисец глубоко затянулся своей сигаретой, а затем с отработанной точностью щелчком бросил окурок. Тот приземлился на голову Бенни, выбросив сноп искр. Вскрикнув, Бенни начал похлопывать себя по волосам. Это рассмешило его нового врага. Он весело захохотал, хлопая себя по коленям.
Взбешённому до крайности ирландскому пареньку вспомнилась Легенда о Кухулине (21), вогнавшем свой мяч для хёрлинга в глотку нападающей гончей. Бенни всегда считал, что тоже смог бы попасть кому-нибудь в горло. И вот он нашёл свою жертву. Он поднял липкий, грязный мяч и запустил его со всей имеющейся в его тонких ручонках силой. Пропитанная химикатами сфера рассекла воздух подобно комете с хвостом из слизи.
Тунисец поймал его на лету. Кивнул в знак признательности. И испарился.
– Что? – пролепетал Бенни. – Эй. А ну, вернись, ты! Это мой мяч!
Он знал, что ему надо сделать. Ему надо перебраться через стену, врезать тому пацану по кумполу и веруть свой мяч. Если Бенни не пойдет и не вернёт этот чёртов мяч, с тем же успехом он может надеть футболку с надписью «Лох». Бенни отбросил клюшку и бросился к стене. Слишком поздно, он уже успел передумать, врезавшись плечом в бетон. Это же была не просто вылазка в стан противника. Мальчишка мог быть там, за забором, со своей шайкой, поджидая ирландского болвана. И хорошо, если он отделается отбитыми почками, или чем-то в этом же духе. Чувствуя, что его обвели вокруг пальца, Бенни поплёлся обратно домой. Бассейн он решил пока оставить в покое; на сегодня оскорблений было достаточно.
Когда на следующий день он вернулся из школы, стена по-прежнему стояла на том же самом месте, где он её и оставил. Бенни высосал остатки сока из упаковки, после чего запустил её через стену, надеясь на какую-нибудь реакцию с той стороны. Ничего. Никаких мелких, самоуверенных, наглых арабов, смотрящих на него искоса. Тут дело было даже не в его гордости. Их багаж всё ещё не привезли, так что у Бенни просто закончились мячи. И, конечно же, он носил одну и ту же одежду уже три самых жарких дня в своей жизни, но это Бенни пока что не беспокоило. Ему довелось провести две недели в Лагере Бойскаутов без смены футболки. Он бы и трусы там не менял, если бы не упал в реку.
Бенни обнаружил у ограды большой отвал застывшей грязи, который по высоте доходил до середины стены. Он с трудом взобрался по нему, с размаха втыкая носки своих кроссовок в поверхность горки, как альпинист – свой ледоруб. Бенни быстро глянул через край забора на случай, если тот малый ждёт его там с духовой трубкой наготове. Быстрая разведка не выявила поблизости ни одного противника.
За забором невдалеке раскинулась оливковая роща. Деревья росли рядами на расстоянии 10 метров друг от друга. Скорее всего, посадили их много лет назад. Они были низкорослыми, запылёнными. Очаровательно.
Бенни оседлал стену. У самой ограды у него под ногами в песке что-то копошилось. Это оказалась пара индюшек. Это, без сомнения, были самые тощие птицы, которых Бенни когда-либо доводилось видеть. Есть этих двоих не было никакого смысла; единственное, что покрывало их хрупкие кости, были перья. Если бы не было маленького клочка кожи под клювом, идея погрызть этих костлявых даже в голову Бенни не пришла бы. Несчастные птицы были привязаны синей верёвкой. Бенни фыркнул. Как будто кто-то захочет украсть этих двоих! Верёвка вилась через кустарник к обшарпанному строению. На него сверху был накинут лист полиэтилена, закреплённый при помощи нескольких красных блоков шлакобетона. Изначально, годах эдак в восьмидесятых, пластик, вероятнее всего, был прозрачным, но теперь он был покрыт таким слоем грязи и штукатурки, что почти слился с окружающей обстановкой.
И не было никаких следов похитителя мячей. Бенни напряг слух, надеясь услышать злобное хихиканье негодяя. Ни звука, не считая небольшого кулдыканья птиц. Что ж, план дальнейших действий был следующий: спрыгнуть вниз во внешний мир, подняв клюшку для хёрли, чтобы дать отпор животным, или зулусам, или вообще всему, чему придется. Наиболее быстрым, но бесшумным способом перебежать к лачуге. Быстро заглянуть внутрь, чтобы оценить обстановку. Если давешний малец там один, пару раз повысить на него голос и надеяться, что парень вернёт мяч. Если же в лачуге окажется более одного жителя, он должен оценить их, а потом уже продумать дальнейшие действия. Возможно, они раньше никогда не видели белого мальчика и отнесутся к нему, как к какому-нибудь божеству. Хотя это маловероятно, если судить по реакции тунисцев, которых ему довелось встретить.