– Эй, Бенни, – это была Грейс, одетая в платье в горошек. Выглядела она очень даже мило.
– Прекрасно выглядишь, – произнёс он. Вот так вот просто, само вырвалось. Два слова, которые могут навсегда заклеймить его самодовольным придурком. Он попытался исправить ситуацию. – Этот мушиный гриль – полезное устройство, – прокомментировал он с заметным воодушевлением.
Грейс кивнула.
– Он обращает их в парящие угольки, – жизнерадостно продолжил Бенни.
Улыбка девочки из Шотландии слегка уменьшилась.
– Думаю, да.
– Некоторые из них, вполне возможно, опалят себе только одно крыло и тогда проведут остаток своей жизни, летая по кругу, – он понимал, что в данный момент роет себе яму, но ничего не мог с этим поделать. – Обычно я не думаю о том, как покалечить мух. Или каких-нибудь других насекомых. Просто я задумался над этим вопросом и не могу выкинуть это из головы.
Грейс улыбнулась.
– Всё в порядке, Бенни. Просто расслабься. Вот, возьми Колу.
– Спасибо.
Грейс указала в направлении стола.
– Мы все вон там, – сказала она.
Приказав себе не волноваться, Бенни последовал за ней. Хитер и Эд ухмылялись из-за огромных бумажных стаканов. Внимание Зои было полностью занято чем-то вроде банана в шоколаде. Бенни с удовольствием бы спросил, что это такое, но для парня интересоваться десертами было не круто. Джеймс уничтожал тарелку курицы со скоростью смазанной жиром молнии. В ответ на приветствие Бенни он приподнял бровь.
– Как делишки? – сказал Бенни, внезапно осознав, что его улыбка такая же, как на пакетике с универсальным репеллентом Lemsip, который был прикреплён к его футболке. За столом было одно свободное место около Грейс. Бенни сел. Что теперь?
– Ребята, хватит на меня пялиться. Это заставляет меня нервничать.
Зои проговорила полным коричневатой банановой массы ртом:
– Да ладно, малыш Бенни. Ты один заставляешь всех вокруг, типа, нервничать.
Бенни моргнул.
– Я? – он посмотрел на Грейс в поисках поддержки.
– Это правда, Бенни. Каждый раз, как ты открываешь свой рот, ты дразнишь кого-нибудь.
– Это не так.
Эд и Хитер за своими стаканчиками кивнули головами.
– Ну, давайте, можете набрасываться на меня всей компанией, – проворчал Бенни.
Грейс вздохнула.
– Ну, вот опять.
Бенни открыл было рот, чтобы возразить, но не смог. На долю секунды он представил, насколько для него всё стало бы проще, сумей он вписаться в коллектив. Всё, что ему надо было сделать, – это принять всех такими, какие они есть. Больше никакой раздражающей заумности, просто быть милым для разнообразия. Его мозг был близок к тому, чтобы постичь это откровение, когда он заметил комара, сидящего у него на голени.
Он подскочил, как чёртик-из-коробочки, зацепив столешницу своими костлявыми коленями. Стол подскочил подобно мячу для фрисби, набирая обороты и забрызгивая своим содержимым Грейс. Всё должно было пойти не так. По законам физики еда должна распределяться равномерно, но вмешался закон Мёрфи и опрокинул две пинты колы, половину цыплёнка и банан в шоколаде на злополучное новое платье девочки.
– Это, типа, уже слишком, Бенни, – прокомментировала Зои.
– Ага, пошутили и хватит, – добавил Эд.
– Но я… – попытался возразить Бенни.
– Мы знаем, – сказала Хитер. – Так вы поступаете у себя дома, в Ирландии.
Бенни посмотрел на Грейс. Она-то уж точно должна была увидеть, что это был большой, глупый и крайне неловкий несчастный случай. Но Грейс оказалась самой бесчеловечной из всех – она тихо плакала, уткнувшись в салфетку с изображением Короля Льва.
Бенни покрылся испариной. Ему казалось, что его ноги плавают внутри кроссовок.
– Послушай, Грейс…
– Просто оставь нас в покое, – резко прервала его Хитер. – Мы сыты по горло попытками быть с тобой приветливыми. А некоторые из нас этого не хотели с самого начала.
Позже, когда Бенни вспоминал обо всём этом, он предпочитал думать, что покинул то место с достоинством. Но горькая правда состояла в том, что он ринулся прочь как Джордж в одной из своих сцен в стиле «Главная актриса театра в дурном настроении».
Всё, хватит, решил Бенни. Эта страна больше не получит ни одного шанса. Он сделал всё, что мог, открыв себя для новых впечатлений. Но этот эпизод стал последней каплей, переполнившей чашу терпения. Эта мысль была довольно забавной. Учитывая то, что он находился в пустыне.
Перед ним была входная дверь. За которой, несомненно, находился Джордж. Подлизе это бы понравилось, правда? Бенни протянул руку к ручке двери. Его пальцы коснулись чего-то деревянного и столкнули это в траву. Одного касания оказалось достаточно, он тут же узнал её. Бенни опустился на колени, как рыцарь, который нашёл Святой Грааль.
Это была его клюшка для хёрли. Воскресшая из мёртвых. Целёхонькая. Бенни был потрясён. Как такое может быть? Обычно стоило сломать рукоять о чьи-то защитные краги, и с этим ничего нельзя было поделать. Бенни взвесил клюшку, ловя баланс одним пальцем. Разница почти не ощущалась. Рукоятка была покрыта слоем какого-то застывшего вяжущего вещества. Что-то вроде гипса или чего-то похожего, только отшлифованного и покрытого лаком. Бенни взмахнул клюшкой. Свист воздуха немного отличался от прежнего, должно быть, несколько оставшихся шероховатостей цепляли поток. Он упёр её в угол стены и надавил коленом на центр. Клюшка основательно прогнулась, но не треснула. Стоило признать, это была первоклассная работа. Но чья работа?
Свет пламени ЕвроГаза достигал звезд, затмевая даже огни города. Бенни всматривался в темноту ночи, пытаясь разглядеть лачугу маленького тунисского парня. Спустя некоторое время, он решил, что смог рассмотреть впереди на земле некий тёмный бугор.
Если бы вы конкретно спросили Бенни, что он делал здесь, сидя верхом на стене, охватывающей по периметру охраняемый африканский посёлок, он бы не смог ответить вам ничего определённого. Простое человеческое любопытство. Он должен был выяснить, какую игру с ним затеял его новый враг, или друг, или кем бы он там ни был. Наверное, ему надо просто спрыгнуть вниз и постучать по стенке жилища. И посмотреть, что будет. Это был план из разряда «действуем по обстоятельствам». Хорошо продуманный в начале, но довольно хилый ближе к концу. И всё же Бенни спрыгнул на землю, как только эта идея сформировалась у него в голове. У Отца Барти были две теории относительно импульсивности Бенни. Если он выигрывал, его инстинкты были на высоте. Если же нет – он действовал как идиот, который никогда всё тщательно не продумывает. Гравий хрустнул под его кроссовками. Несколько мгновений он оставался в положении полуприседа, вслушиваясь в ночные шорохи.
Казалось, ночь внезапно наполнилась звуками, которые он до этого не замечал. Слышался громкий слитный вой огромного числа собак. К нему также примешивалось блеяние овец. Возможно, в этот момент как раз преследуемых собаками. Слышалось щёлканье и гудение насекомых, готовящихся к ночному поеданию отбросов или высасыванию крови у ни о чём не подозревающих жертв. Это было похоже на фильм о Тарзане. Наконец Африка стала звучать так, как и должна бы, если верить телепередачам.
Бенни услышал шорох у себя за спиной. Он развернулся, чуть не запутавшись в собственных шнурках. Во мраке у стены светился красный огонёк. Там кто-то молча курил. Тлеющий кончик поднялся на два фута вверх, а затем выплыл из тени у стены. Это, конечно же, был его старый знакомый, как бы его ни звали.