Беззубый сразу же начал протестовать, и спор возобновился. Бенни знал, что правила игры против него. Не было ни единого шанса, что засчитают гол, забитый вратарём, которому пробивают пенальти. Но ЭТИ могли и засчитать, учитывая их симпатизирование чужим талантам.
И они засчитали. Ничего удивительного – невозможно не засчитать ТАКОЙ гол. И теперь всем не терпелось посмотреть на клюшку поближе. А затем и попробовать ударить ей по мячу. Наблюдая за тем, как эти парни абсолютно по-дурацки замахиваются клюшкой и при этом не попадают, Бенни вспомнил себя, когда ему было всего четыре. Это было чертовски здорово – вот так вот превраиться из лузера в профи всего за пару секунд.
Кто-то из ребят открыл чёрный пластиковый пакет и пустил по кругу хлеб-пита. Они отрывали большие куски от лепёшек и запивали их мутноватой водой из старой бутылки из-под Кока-Кола. Бенни прекрасно осознавал, что не должен пить эту таинственную жидкость, и что была велика вероятность, что какой-то части его организма придётся за это платить. Он даже предпринял попытку отказаться от предложенной бутылки, но ребята отказов не принимали. К тому же тем, кто протянул её Бенни, был Беззубый. Как он мог ответить «нет» этому парню после того, как обратил его подачу против него же?
Бенни пришло в голову, что он не был так счастлив с тех пор, как покинул Ирландию.
Омар подбросил его обратно до ограды. Они сидели вдвоём наверху стены, любуясь заревом завода ЕвроГаз.
– Омар, где твоя семья? – спросил Бенни. Потом он попытался перевести это на телевизионный язык. – Ну… Гомер Симпсон (45)?
Омар склонил голову.
– Опять! – прокомментировал он, ударив себя ладонью по лбу.
– Ну, хорошо… Ты – Барт. Гомер и Мардж?
Теперь маленький тунисец понял.
– Нет Гомера. Нет Мардж.
Его взгляд тут же преисполнился печали. Бенни пожалел, что задал этот вопрос. Омар опустил глаза и стал смотреть на железнодорожный переезд. Три зелёных огонька, расположенные треугольником, были единственным освещением железной дороги, ведущей в Гейбс.
Он глубоко вздохнул.
– Гомер, Мардж: Паровозик Томас (46) – бум.
Бенни сглотнул. Быть тунисцем очень непросто. И иметь мопед внезапно показалось не таким уж большим плюсом. Бенни не знал, что сказать. Но даже если бы и знал, всё равно не смог бы это перевести.
– Лиза, – произнёс Омар.
– Что?
– Гомер, Мардж – бум. Лиза: несчастный случай, Надежда Чикаго (47).
Значит, была ещё и сестра. В какой-то больнице. Конечно, он мог совершенно неверно понять всё, что говорил ему этот странный малый. Бенни оглянулся через плечо. Двор перед домом семьи Тафт был всё ещё освещён. Возможно, был ещё шанс вернуться домой раньше Ма и Па.
– Bonzwar (48), Омар, – сказал он, спрыгивая со стены на сторону посёлка Мархаба. – Мне надо идти, пока родители не вернулись домой.
– Bonsior, Бинни, – повторил Омар. – Ждём вас завтра…
– В то же время, на том же канале, – закончил фразу Бенни. Он явно начал к этому привыкать.
Глава 7 ТЕПЕРЬ ЭТО ЛИЧНОЕ
Стоило Бенни снова почувствовать себя человеком и начать строить различные мелкомасштабные планы, как вода, которую он не должен был пить, решила вернуться тем же путём, которым попала к нему в организм, чтобы сказать «Привет!». Что ж, к счастью для Бенни он не подхватил малярию или что-нибудь другое из букета серьёзных заболеваний. То, что он заработал, было длительной и довольно мучительной… скажем так: хорошо, что он к тому моменту уже добрался до туалета.
Бенни не рисковал выходить из дома до самого воскресенья. И даже по прошествии нескольких дней ощущал небольшую слабость из-за вынужденной малоподвижности и недавнего недомогания. На улице, как и всегда, было сущее пекло. В синем небе не было ни облачка. И Бенни в данный момент являл собой персонажа одного из тех мексиканских вестернов, где Клинт Иствуд смотрит с прищуром сквозь колеблющийся от жары воздух на какого-нибудь парня, в которого собирается всадить пулю. Бенни открыл свою бутылку с водой. Он пришёл к выводу, что отныне носить с собой свой собственный источник воды будет, наверное, полезней для здоровья. Он надеялся добраться до стены, ни с кем не столкнувшись. Во-первых, его организм был ещё не готов к неожиданным столкновениям. Во-вторых, потому, что большой процент жителей посёлка Мархаба очень хотели насадить его голову на ближайший частокол.
Но беспокоился он зря. Все были заняты, наблюдая за игрой в футбол. Опять футбол. От него никуда нельзя было деться. Отец Грейс был одним из игроков. Даже Пата Шоу вытащили на поле, и он стоял там в своём джемпере с символикой ЕвроГаза, имея довольно глупый вид. Джессика топталась у самого поля и болела за них. Дети сгрудились недалеко от края футбольной площадки. В отличие от нормальных детей, которые стараются избегать любой активности с участием их родителей, эти девочки даже соорудили фанатки (49), чтобы подбадривать своих отцов. Ощущение совместного семейного уикенда дополнялось остатками куриного барбекю и шоколадного чизкейка, оккупировавшими столики, стоящие в тени.
Бенни сощурился. Что-то отсвечивало прямо ему в глаза. Он проследил взглядом источник блеска. Ответом ему был пристальный взгляд Мохаммеда Гама, от лысины которого и отражался солнечный свет. Бенни уклонился от луча в сторону.
– Эй, Гама, кепку надень, – крикнул он охраннику через лужайку. – А то слепит. Жутко!
Ответа он не получил, кроме уже закономерного сердитого взгляда, и прогулочным шагом направился к заброшенной стройплощадке. За ним никто не следил.
На площадке виднелась часть лестницы, вывалившаяся на землю деревянная рама, уложенные неровным рядком бетонные блоки, из земли торчали железные прутья, создавая эффект трассы для слалома, и, конечно же, здесь была бочка. Бенни раскрутил обесцвеченный теннисный мяч на рабочей поверхности клюшки, глубоко вдохнул и побежал, позволив ручке свободно болтаться у самой земли. Он взлетел по лестнице, нырнул в дверной проём, обогнул железные прутья подобно лыжнику на трассе и, в качестве завершающего штриха, ударом отправил мяч прямо в бочку. Во все стороны победным салютом полетели хлопья ржавчины.
– Отлично, парень, – выкрикнул Бенни, пот тёк с него ручьями. Но потом он вспомнил о Финале Ирландии, и настроение снова испортилось. На следующей неделе, в это же время Уэксфорд будет принимать участие в самом важном матче, какой только может быть, – а он застрял в Африке, наблюдая за тем, как его отец играет в футбол.
Приближение очередной порции хандры было прервано негромкими хлопками в ладоши. На стене сидел Омар, аплодисментами выражая своё восхищение его преодолением пересечённой местности с препятствиями.
– Как делишки, Омар?
– Kif halek (50), Бинни?
– Я – Бенни.
Омар украдкой огляделся и спрыгнул на железобетонную сваю. Он кивнул на клюшку для хёрли.
Бенни улыбнулся.
– Тебе придётся попросить об этом, Омар.
Омар протянул руку, пошевелив пальцами.
– У тебя рука чешется, что ли?
Омар нахмурился.
– А… нужен кредит, обратитесь к экспертам.
– Так тебе нужен кредит. На что?
Это было уже слишком для Омара. Он прыгнул вперёд, нагнув голову. Но Бенни хорошо знал, как противостоять подобному приёму. Он отступил в сторону и, когда Омар полетал мимо, врезал по его хвостовой части.