Бенни некоторое время колебался, забирать ли теннисный мяч или нет. Но всё же решение было принято не в пользу мяча. У этого громилы в глубинах его униформы вполне могло найтись что-то вроде мачете или дротиков, смазанных ядом курары. Могло статься и так, что прирезать ирландского мальчишку – не считалось преступлением в этой части земного шара. Максимум – мелким правонарушением. И за это охранник мог отделаться всего лишь небольшим выговором и запретом на просмотр телевизора на неделю.
Па слушал кого-то на другом конце провода, но при этом пристально смотрел на своего старшего сына. Бенни прилагал все усилия, чтобы сохранять невинное лицо, но Ма и Джорджи смотрели на него так, будто у них внезапно началась изжога.
– Да… то есть, oui (8), – сказал Па. – Да, я понял… Я знаю… Да, я скажу сыну, – было заметно, что отца с каждой фразой всё больше тошнило от необходимости выслушивать претензии. – Он знает, что он уже не у себя дома… Да, я уверен. Ещё раз спасибо, мистер Гама… – взгляд Пата Шоу на секунду смягчился. – Да, ещё кое-что. Если вы ещё когда-нибудь хотя бы пальцем тронете моего сына, вам придется задуматься о том, покроет ли последствия этого ваш полис ДМС… Что? Это медицинская страховка.
Па бросил трубку, из-за чего его резкое замечание приобрело некую кривоватость. Бенни подозревал, что его обвинят и в этом тоже.
– Ну?
– Что «ну»?
– Не начинай, Бенни.
– Там у них спортивное поле, поэтому я пару раз ударил по мячу.
– А мистер Гама расшумелся так, будто ты им всё поле перепахал.
– Очень сомневаюсь!
– Плюс, ты ударил его по ребрам.
Бенни пожал плечами:
– Он первый начал.
Пат Шоу сел рядом с женой. Есть свои преимущества и недостатки в том, чтобы быть родителями в девяностые. Из плюсов то, что ваши дети смогут винить только самих себя, если вырастут неприспособленными к дальнейшей жизни. Минус в том, что ты должен тратить громаднейшую часть своей жизни, споря с тем, кто ни разу за свою короткую жизнь не признавал себя неправым. Иногда Пат тосковал по тем временам, когда детям иметь свою точку зрения считалось дерзостью, и за это их наказывали.
– Это не твое прежнее поле, – объяснил он. – Всё это завезено из-за границы. Дернина, семена, удобрения, абсолютно всё. Требуется два года, чтобы сделать его похожим на футбольное. Даже у национальной команды Туниса нет такого поля.
– Я только что сюда приехал, ты же знаешь. Мне никто ничего об этом не говорил.
Но па уже вошёл в раж.
– Двадцать человек регулярно проползают это поле на карачках вдоль и поперёк, пропалывая сорняки.
– Ясно. Я уже это понял.
– В него вкладывают много труда и пота.
– Ну же, па. Давай не будем так углубляться в подробности.
Джордж аж задрожал в предвкушении. Бенни не помнил, чтобы когда-либо заходил так далеко.
– Будешь продолжать в том же духе, парень, – будешь строго наказан, – предупредил отец.
Но Бенни был не из тех, кто упустит свой шанс на сарказм.
– О, нет! Пожалуйста, не наказывай меня. Пожалуйста, папочка, позволь, чтобы на меня орали и меня грабили все, кому не лень.
Софа под Джорджем от вибрации только ещё не прыгала по комнате. Джессика впилась ногтями в ногу мужа, но у Пата Шоу к этому моменту уже включилась программа «родительское воспитание пятидесятых годов».
В этот момент в дверь постучали. Ирландское везение, не иначе. Па сменил интенсивность кипения на среднюю, пытаясь трансформировать гримасу на лице в приветственную улыбку. У него это не очень получилось.
– Что? – огрызнулся он на первого посетителя их нового дома.
Пришедший от неожиданности отступил на шаг, выставив перед собой как щит планшет для бумаг.
– Э… Мистер Шоу?
Па кивнул, не доверяя себе в плане вежливости дальнейших ответов. Прибывший протянул руку.
– Талал Кхайсси. Управляющий посёлка. У нас с вами назначено на три часа ознакомление с правилами пребывания.
– Конечно, мистер Кхайсси. Прошу, входите.
Тщедушный тунисец осторожно переступил порог. Эти европейцы были непредсказуемы. Они походили на огромных собак: легко поддаются дрессировке, но в критической ситуации непонятно, что от них ждать. Глаза мистера Кхайсси за толстыми стеклами очков были огромными, а высокий лоб покрывали бисеринки пота.
– Сегодня ужасно жарко, – сказал Пат, стараясь тщательно контролировать свой голос.
– Oui… Да. Жара… просто ужасная.
Бенни подумал, что, скорее всего, здесь было адское пекло почти 365 дней в году, и возможно, африканцы не обсуждали погоду так часто, как ирландцы.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – Па уже переключился в режим «светская беседа». Кхайсси присел. – Это Джессика, моя жена, и мои мальчики, Джордж и Бернард.
Кхайсси опять поднялся, чтобы совершить формальный ритуал взаимных рукопожатий.
После эстафету приняла Джессика:
– Не желаете ли выпить чего-нибудь, мистер Кхайсси?
Весь его вид красноречиво говорил о том, что он явно был не против. Его белая рубашка прилипла к животу, а галстук походил на вытянутую капитошку.
– С удовольствием. Это было бы очень кстати.
После чего сел, улыбаясь вполне по-идиотски, пока мама не вернулась из кухни. Кхайсси сделал маленький изящный глоток, поставив чашку на журнальный столик.
– Мы можем начать?
Дружный кивок в ответ.
– Хорошо, – он прочистил горло, готовясь прочесть длинную лекцию. – Здесь, в Африке, всё не так, как в Европе.
– И не говорите, – проворчал Бенни, прикидываясь всё ещё обиженным.
– Есть некоторые вещи, которых стоит опасаться.
– Например, больших злых охранников.
– Бернард!
– Прости, ма… Мам.
– Если, к примеру, вас ужалит скарпион…
– Простите?
– Скорпион, мадам. Маленькое насекомое с ядовитым жалом на конце хвоста. Они распространены в Африке.
– Я знаю, что такое скорпион, мистер Кхайсси.
– Не волнуйтесь, мадам. В посёлке Мархаба за три года мы встретили скорпиона лишь однажды, а змей – ни разу.
Бенни перестал дуться и стал внимательно слушать.
– Змеи? Постойте-ка!
Талал Кхайсси снисходительно улыбнулся:
– Прошу вас, молодой человек, позвольте мне продолжить. Если, и это очень большое если, вас ужалит скорпион, у вас будет в запасе больше часа, чтобы добраться до больницы.
– О, ясно, тогда это просто великолепно.
– Бенни! Сарказм нам тут ничем не поможет.
– В медпункте есть медсестра. Также я принёс с собой записку, на которой написано «Меня укусил скорпион» на французском и арабском.
– А что насчёт английского?
– Я допускаю, что вы прекрасно говорите по-английски, мистер Шоу. Как бы то ни было, английский медсестры не очень хорош.
– Это утешительно.
– Не тратьте свою энергию на волнение по этому поводу, миссис Шоу. Вероятность, что это произойдёт, ничтожна.
Бенни и па рассеянно отбросили челки со лба.
– А тогда что насчёт змей?- спросил па.
Талал Кхайсси уставился в свою планшетку.
– Змеи, как я уже сказал, ни разу ещё не были замечены в посёлке. Они не любят забираться по стенам, – он засмеялся. Смех был явно нервным. – И, конечно же, ваши дети слишком большие для того, чтобы змея могла их проглотить целиком.
Джордж побледнел. Бенни знал, что ему надо бы ухмыльнуться хотя бы из принципа, но в данный момент у него было ощущение, будто его желудок проходит стадию отжима в стиральной машине.
– Есть вероятность, что какая-нибудь мелкая рептилия может проскользнуть сквозь прутья решетки ворот под покровом ночи. Если кого-то из вашей семьи укусят, пожалуйста, запишите цвет змеи и немедленно направляйтесь в медпункт.