— Я паршиво себя чувствую, — сказал он.
Бунтарка несколько раз глубоко вздохнула.
— Ну, вот в этом все и дело, — начала она. — Возможно, у нас проблема.
— Правда? Проблема? — Он вскинул бровь. — Что-то серьезнее, чем стрелы, ожоги, армия убийц и конец света?
Но она не улыбнулась.
— Бунтарка?..
Вместо ответа она взяла наконечник, который сумела открутить от стержня стрелы. Понюхала его и еще больше помрачнела. А затем взяла колчан и принялась изучать наконечники, пропитанные чем-то черным.
— О черт… — прошептала она.
— В чем дело? — спросил Чонг. — Что-то не так? Это яд?
Бунтарка обошла его и опустилась на корточки так, чтобы он мог видеть ее лицо. В ее глазах застыл страх, она напряженно поджала губы.
— Это яд? — повторил Чонг.
— Нет, — едва слышно откликнулась она. — Не думаю, что нам настолько повезло.
— А что тогда? Рана выглядит не так уж плохо.
— Ты не видишь ее с другой стороны. Кожа вокруг раны выглядит очень странно. Она почернела, и от нее начинают расползаться темные изогнутые линии.
— Боже, — воскликнул Чонг, ощутив подступающую панику. — Это заражение крови! Ты хочешь сказать, что у меня заражение крови?
Немного помолчав, Бунтарка ответила:
— Думаю, это кое-что другое. Эти линии черные, а не красные.
— Но…
— У тебя жар… но кожа ледяная на ощупь.
— Значит, у меня шок. У тебя есть что-то вроде одеяла или…
— Нет, — ответила она. — Это не шок. Думаю, мы заработали кое-что другое. И, возможно, не сумеем с этим справиться.
— Что это значит?
— Эта черная липкая мазь, которой смазаны наконечники стрел? — Бунтарка поднесла стрелу к его носу. — Скажи, чем пахнет?
Чонг пристально посмотрел ей в глаза. В ее взгляде застыла обреченность, и потому он помедлил, прежде чем взять стрелу. Но не торопился обнюхивать ее.
— Ты ведь уже знаешь, в чем дело, — тихо сказал он. — Не так ли?
Бунтарка кивнула.
Чонг на мгновение закрыл глаза. Но вместо блаженной темноты вокруг тут же заплясали ярко-красные молнии, освещавшие мрак, опустившийся на его душу.
А затем он открыл глаза и осторожно понюхал стрелу. И почувствовал то же, что и Бунтарка.
— Нет! — воскликнул он, словно повторив ее слова. Но от такого нельзя было просто отмахнуться.
Бунтарка промолчала.
— Зачем… зачем кому-то делать такое? — в отчаянии спросил Чонг.
— А ты как думаешь?
Ответ был очевиден, но Чонгу потребовалась вся выдержка, чтобы произнести эти слова.
— Значит… если кого-то даже несерьезно ранят такой стрелой… этот человек… он…
У него не осталось слов.
Бунтарка вздохнула и уселась на пол, убрав колчан подальше от Евы.
Но запах преследовал Чонга. Теперь он точно знал, что это и почему он напоминал маскировочный кадаверин.
Лучник окунал свои стрелы в зараженную плоть живых мертвецов.
И теперь эта инфекция начинала медленно сжигать тело Чонга.
62
— Достопочтенный! — завопила сестра Эми, выбегая из леса.
Святой Джон и брат Питер обернулись и остановились, чтобы подождать ее. Эми задыхалась от быстрого бега и, упав на колени, принялась неистово целовать красные повязки, привязанные к их ногам.
Немного отдышавшись, сестра Эми рассказала, как выследила рейнджера Джо и видела, как он спас светловолосую девушку, зашил ее раны, а потом разговаривал с ней. А самые интересные подробности она приберегла напоследок.
Святой Джон выслушал ее, а когда Эми умолкла, в его глазах вспыхнул огонек.
— Девять городов, — пробормотал он. — В Центральной Калифорнии?
— И нет охраны, — задумчиво вымолвил брат Питер. — Оставаясь в горах, они, видно, решили, что больше нечего бояться, кроме бродячих серых людей.
— Судя по словам этой девчонки, — добавила сестра Эми, — они верят, что за их забором простирается голая и бесплодная пустыня.
— Как глупо! — воскликнул святой Джон. — И как высокомерно.
Он обернулся и посмотрел на северо-запад, словно способен был видеть сквозь расстояние.
— Девять городов, — ласково произнес он.
63
— Лучше здесь не задерживаться, — сказал Бенни. — Давай оглядимся и сделаем ноги, пока эти жнецы не вернулись. Нам еще надо найти Лайлу и Чонга. Они же ничего не знают об этом безумии.