Однако непривычная сговорчивость Никс не придала Бенни уверенности, и он настороженно вглядывался в зловещий мрак просторного грузового отсека.
Слабого света, пробивавшегося из люка, не хватало, чтобы разглядеть, что находится в глубине помещения. Он осторожно шагнул вперед. В воздухе стоял густой запах моторного масла, которое раньше изготавливали из нефти, и это было не то масло из животного жира, которым пользовались в городе. Кроме этого, здесь витали и другие запахи. Пыль, экскременты животных и еще какие-то едкие химические ароматы, напомнившие ему запах алкоголя, который распивали Чарли Кровавый Глаз и его шайка. Этот спиртной напиток продавался в магазине мистера Лафферти, как виски, но отец Морги Митчелла называл его «ядовитым пойлом». И еще здесь стоял уже привычный смрад смерти. Он был не сильнее других запахов, но все же ощущался довольно отчетливо.
Бенни смог разглядеть лишь множество контейнеров, перевязанных нейлоновыми веревками и прикрепленных к железным кольцам, вкрученным в пол. Большинство контейнеров были изготовлены из прочного на вид пластика, но среди них Бенни заметил пару металлических ящиков, а самый большой оказался деревянным.
— Что ты там видишь? — прошептала Никс.
— Ничего особенного. Кучу огромных контейнеров и ящиков.
— И что это за ящики?
— Не знаю. Но в них явно не щенки, не яблочные пироги или новые бейсбольные перчатки. Могу поспорить на что угодно.
Он еще немного прошел вперед, настороженно прислушиваясь к тишине, но до него доносилось лишь собственное взволнованное дыхание. Наконец, ящики и контейнеры закончились, и впереди царил лишь непроглядный мрак. У Бенни были спички, но он не решался отпустить меч, чтобы достать их и зажечь. Пока еще нет.
Пол скрипнул у него под ногами, и Бенни вспомнил о множестве трещин в искореженном корпусе самолета.
Услышав тихое шуршание у себя за спиной, он понял, что Никс тоже вошла в грузовой отсек.
— Ты достала пистолет? — тихо спросил он.
— Да.
— Убери. Я не хочу получить пулю в спину, если еще одна мышь вдруг выпрыгнет прямо перед нами.
Она что-то едва слышно пробормотала в ответ, но он услышал скрип кожаной кобуры, когда Никс убрала пистолет.
Постепенно глаза Бенни привыкали к темноте, и он стал различать детали. На некоторых ящиках черными чернилами были выведены надписи, и Бенни беззвучно произносил их. На деревянных ящиках было написано:
На железных ящиках были надписи:
— И что это такое? — спросил Бенни.
— Понятия не имею. Должно быть, лабораторное оборудование и научные приборы.
Бенни кивнул и сделал еще несколько шагов в темноту.
— Ты что-нибудь слышишь? — прошептала Никс.
— Нет. А ты?
— Нет.
— Это хорошо, — сказал Бенни, а про себя добавил: «я думаю».
Он прошел еще несколько шагов вперед, пытаясь разобрать очертания предметов и определить, что это такое. Пробивавшегося издалека слабого света было недостаточно, чтобы рассеять непроницаемый мрак.
Бенни наклонился к Никс и мягко прошептал ей на ухо:
— Послушай, я собираюсь пройти вперед по центральному проходу. Подожди меня здесь. Если что-то пойдет не так, я не хочу сбить тебя с ног, убегая отсюда. У меня от этого места мурашки по коже.
Тишину нарушило тихое дребезжание коробка, а затем сухой треск зажигаемой серной спички. Яркий свет ослепил его, резкий запах серы ударил в ноздри. Он поморщился и сердито уставился на Никс, державшую в пальцах горящую спичку.
И в чернильной темноте грузового отсека даже слабого огонька спички оказалось достаточно, чтобы разглядеть то, что раньше было скрыто от их глаз.
Тележки, прикрученные цепями к полу.
Нагромождения компьютеров около стен.
Блестящие грузовые крюки на цепях, прикрепленных к потолку.
А за рядами контейнеров располагались в несколько рядов металлические кресла.
Бенни и Никс застыли от ужаса.
В этих креслах сидели люди. Все они были в парашютных комбинезонах. Человек двадцать в желтых костюмах, четверо в голубых и двое в зеленых.
И все они были мертвы.
Но уставились голодными глазами на Бенни и Никс.